Читать «Сторожевая застава» онлайн - страница 102

Первое нападение римовцы отбили достаточно легко, хотя и среди них упало несколько воев — половцы тоже осыпали их тучами стрел. Однако чужинцы уже зацепились за правый берег, их кони галопом покатили на первую лаву пеших римовцев.

Те быстро отступили назад — и ордынским нападающим открылись сотни косо вкопанных в землю березовых кольев, что были направлены остриями к Суле. За кольями виднелась валка телег. В проходах меж ними стояли самые сильные воины с рогатинами, способными пронзить не только человека, но и разозленного медведя.

Ударилась в березовый частокол первая половецкая волна, напоролась конской грудью на острые сваи и откатилась к Суле. Ударилась вторая — и захлестнула частокол. А за ней уже поднималась третья…

Храбро бились Римовцы, не отступали ни на шаг. Однако на каждого приходились не менее пяти половцев из тех, что уже перебрались через Сулу.

А к реке подходили все новые орды.

Илья Муровец избрал себе опаснейшее место, напротив главного брода. Они из Гнедком были закованы в панцирь и вместе смахивали на неприступную скалу, перед которой разбивалась в пену мощнейшая волна.

Левое Римовское крыло возглавлял Добрыня Никитич. Справа, ближе к Змеевой норе, бился Олешко Попович с горошинцами и младшей дружиной. За Олешком неотступной тенью следовал Лыдько. Молниями мигали их острые мечи, и уже не один половец тяжко свалился под копыта Римовских коней.

Однако натиск степняков нарастал с каждой минутой. На миг, на один лишь крошечный миг качнулось левое крыло Добрыни — и в промежуток между ним и топким болотом с пронзительным воем ворвался ордынский отряд. Видимо, кто-то из степных выведчиков загодя нащупал узкую извилистую тропу в трясине.

У Добрыни тревожно сжалось сердце: он не мог направить в ту сторону ни одного дружинника.

А половцы уже обходили русичей. За минуту другую они выберутся на сушу и ударят со спины…

И тут над полем брани прозвучал ужасный рев водяного бугая. Из глубины болота наперерез степнякам ринулось какое-то чудище. Она взмахнуло тяжелым дубовым окоренком и передний половец с разбитой головой исчез в липкой трясине.

Нападающие замерли из ужаса и неожиданности.

— Бу-у-у! — протяжно заревело чудовище. Свалился, не успев даже ойкнуть, еще один половец. За ним еще…

То мстил за своего брата Велес, дидько болотный. И такой ужасающий был у него вид, что даже привычные ко всему половецкие кони становились дыбом и сбивались с узенькой тропы.

Завопили нечеловеческими голосами всадники, напрасно пытаясь развернуться назад. А над их головами со свистом мелькал дубовый окоренок и взлетало ужасное:

— Бу-у!

Выровнялось левое крыло. Медленно, но непрестанно двинулось вперед, пока не встретилось с новой половецкой лавой, которая выплеснула из-за Сулы.

А на другом крыле половцы Андака все сильнее налегали на небольшой Олешков отряд.

Сам Андак в битву пока что не вступал. Белыми от ненависти глазенками следил он за Поповичем. Ожидал, пока тот совершит что-то неосмотрительное. И тогда уже никому будет в трудную минуту выводить Змея из тайника. И таки дождался своего сын половецкого хана. На какую-то минуту Олешков конь вырвался вперед и оторвался от своих. Андак пронзительно свистнул — и половецкие стрелы тучей полетели в Поповича. Тот едва успел прикрыться щитом. Еще раз сыпнули стрелы — и зашатался, упал на колени верный Олешков конь.