Читать «Дети декабря» онлайн - страница 53

– Как видишь.

– Не «Старопрамен», – заявляет она. – «Старопрамен» другой. А это… плохо.

– Всё пиво плохо. От него растёт живот.

– Не любишь пиво? Нет живота.

Хмыкаю:

– Нет, это скорее гены. Впрочем, живот всё равно появится. У Буковски вот вырос к концу жизни. Когда он стал больной и толстый. А ведь только начал понимать женщин.

Судя по взгляду, фраза ей не совсем понятна. Надо говорить коротко, ёмко.

– Буковски. Писатель.

Я для чего-то показываю живот и бороду.

– Да. Буковски. Нравится мне.

– Мне тоже. Предлагаю за это выпить.

Заход так себе. Достаю водку и «Долину Желаний».

– Не водку.

– А, да, шампанское.

Бутылка «Артёмовского» специально для Петры.

– После пива нет.

А говорят, чехи – самая пьющая нация в мире. Хотя, возможно, это касается лишь мужчин.

– Хм, кино?

– Ческо.

– Чешское кино?

– Да.

– Я не понимаю по-чешски.

– Эксперимент. Нет слов.

Экспериментальное немое кино из Чехии. Ради этого стоило ехать в Киев. Открывать новые горизонты – так говорят?

– Хорошо, давай. Включай фильм. Я возьму еду и пиво.

Понимаю, что мы общаемся с Петрой так, будто давно знакомы. Скорее друзья, нежели любовники.

Она уходит. Я нарезаю колбасу, сыр, достаю из банки «Долины Желаний» огуречного монстра с пожелтевшим брюхом. Беру всё это вместе с водкой и двигаюсь в комнату.

Петра устроилась на диванчике, поджав под себя ноги. На экране ноутбука расхристанный парень насаживает на вилы обнажённую плоскогрудую девицу. За убийством – кровь почему-то кислотного, как у Хищника, цвета – наблюдает ещё одна чешка, но у этой грудь притягательно больше.

– Это кино? – морщусь я.

– Да. Знакомый – режиссёр.

– Он снял это?

– Да, – не без гордости.

Мне до покалывания в ступнях хочется знать, что у Петры общего с её знакомым.

– Откуда ты его знаешь?

– Экс-бойфренд.

– И много кино он снял?

– Что?

– Сколько фильмов?

– Один, два. – Петра показывает, чтобы я дал ей колбасы.

– Как его зовут? – Выпиваю водки раньше, чем собирался.

– Мартин.

Как гуся. Он, наверное, и сам похож на гуся: высокий, надутый, со здоровенным кадыком и ещё большим носом. Так я его представляю.

– Он режиссёр клипу. Музыкант.

– Рок?

Петра кивает.

– На что похоже?

– Radiohead, – отвечает не думая; наверняка то, что говорил ей сам Мартин.

– А из более старого?

На этот раз Петра задумывается:

– Joy Division, INXS.

Мне безразличны и те и другие, но я вспоминаю, как закончили Кёртис и Хатченс, и Мартин уже не видится мне столь непобедимым.

– Отлично, – говорю я. – Кстати, откуда ты знаешь русский?

– Много в Киеве. Тут все говорят русским.

Ей заметно надоедает наш разговор. Она хочет, чтобы мы смотрели фильм Мартина. А я хочу её сзади. Желательно перед зеркалом. Чтобы, как говорят крутые парни в крутых американских фильмах, стереть с её лица эту дурацкую ухмылку.

Фильм Мартина слизан с «Прирождённых убийц» Стоуна. Только главный герой похож не на Вуди Харрельсона, а на Гарри Поттера, и когда он убивает очередную девицу, то забавно, словно псина, дёргает носом.

Не знаю, говорить ли об этом Петре. Критиковать ли её бывшего? Рекомендации тут могут быть разными – я бы остановился на «сказать», – но чешки непредсказуемы. Во всяком случае, в моём сознании.