Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 76

Идеологической основой «регулярного» государства стало преподававшееся в основанной в 372 г. Высшей Государственной Школе (прототип государственных конфуцианских университетов будущих династий) конфуцианство. Общенациональным культом, базой для эмоционально сплочения полиэтнического населения страны, преодоления наследия племенной раздробленности и распространения грамотности был заимствованный из Северного Китая буддизм (372 г.). Когурё смогло теперь более успешно отбивать сяньбийские и пэкческие атаки. Однако период настоящего расцвета когурёской государственности и культуры пришелся на время царствования взошедшего на трон в 18-летнем возрасте племянника Сосурима, известного по посмертному титулу Квангэтхо-ван («Государь — расширитель земель»; 391–413). Подобно китайским государям того времени, он избрал и девиз для своего правления — Ённак («Вечная радость»).

22 года правления Квангэтхо-вана были увенчаны целой серией блестящих побед над соседями, сделавшей Когурё одним из крупнейших и сильнейших государств тогдашней Восточной Азии. Начав войну с главным соперником, пэкчесцами, с первого же года своего восшествия на престол, Квангэтхо одержал ряд внушительных побед, овладев значительными территориями в плодородной долине реки Есонган. Важным союзником Квангэтхо-вана в ожесточенной схватке с Пэкче стало государство Силла (Capo), столкнувшееся с пэкчесцами в ходе присоединения северо-западных районов Чинхана и страдавшее от нападений дружественных Пэкче протояпонцев. С 392 г. Силла признало себя «вассалом» (фактически младшим союзником) Когурё. В дальнейшем когурёское влияние значительно ускорило развитие силлаской государственности. Воспользовавшись в качестве предлога пэкческими и японскими атаками на Силла, Квангэтхо-ван в 396 г. совершил (с использованием как сухопутной армии, так и флота) масштабный поход на пэкческую столицу, осадил ее и в итоге вынудил пэкческого вана Асина принести унизительную клятву покорности. Формально Пэкче стало таким же когурёским «вассалом», как и союзное Силла.

Пэкче, однако, не желало смириться ни с этим унижением, ни с фактической потерей контроля над значительной частью долины р. Ханган. Укрепив союзнические связи с протояпонцами и каясцами, пэкчесцы готовились к решающей схватке с когурёским завоевателем. Но не терял времени и Квангэтхо-ван. Опять воспользовавшись японскими набегами на «вассальное» Силла как предлогом, он в 400 г. с 50-тысячной армией наголову разгромил вторгнувшихся на территорию Силла протояпонцев. Одновременно он помог силласцам взять под контроль стратегически расположенные на южном побережье полуострова к востоку и западу от Кымгван каяские земли (район совр. городов Чханвон и Тоннэ). С этого момента ослабленное Кымгван прекратило претендовать на гегемонию в среде каяских общин. Пэкче (вновь разгромленное когурёсцами в 407 г.) также утеряло большую долю своего влияния на полуострове. Отношения Силла с Когурё приобрели до какой-то степени характер действительного вассалитета. Силлаский государь не только отправлял в когурёскую столицу символическую «дань» (чогон), но также вынужден был смириться с присутствием когурёских гарнизонов в силласких землях и активным вмешательством когурёсцев во внутренние дела Силла (скажем, в вопросы престолонаследия). Одним словом, благодаря победам Квангэтхо-вана Когурё практически стало гегемоном южной части Корейского полуострова. Не менее значительными были и победы когурёсцев на севере. Были разгромлены киданьские племена, в состав Когурё вошли земли Восточного Пуё (низовья р. Тумэньцзян), данниками когурёсцев стали северо-восточные прототунгусские племена сушень. Завладев значительной частью маньчжурских земель, Когурё выросло в военно-политическую силу, с которой и правителям китайских династий приходилось разговаривать практически на равных. В то же время формально Когурё поддерживало «вассальные» отношения с той или иной китайской династией и в этот период. В правление Квангэтхо-вана Пхеньян украсился буддийскими храмами, а государев дворец в столице был заново отстроен. После смерти великого завоевателя, в 414 г., у его могилы была поставлена стела с надписью на классическом китайском языке (1802 иероглифа), подробно повествующей, в торжественном евлогическом стиле, о походах и подвигах покойного. Эта стела считается самым ранним из значительных памятников древнекорейской письменности.