Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 63

После этого триумфа Когурё потерпело, однако, целую серию внешнеполитических неудач. В 342 г. его столица была сравнена с землей и опустошена карательной экспедицией сяньбийцев-мужунов — кочевников, основавших в Северном Китае династию Ранняя Янь. В 371 г. государь Когурё погиб в бою с войсками южнокорейского государства Пэкче. Выходом из внешнеполитического кризиса, в котором оказалось Когурё к концу III в., могло быть только дальнейшее укрепление государственной централизации, создание административных институтов по образцу китайских. Именно эти цели и преследовала политика государя Сосурима (371–384), восстановившего после всех поражений могущество Когурё.

Важным источником материальных и людских ресурсов для Когурё было попавшее в конце I в. в данническую зависимость от него протокорейское племя окчо, заселявшее Хамхынскую равнину на побережье Восточного (Японского) моря. По языку, обычаям и культуре окчо мало отличались от когурё, но шансов развить свою собственную раннюю государственность у них уже не было. Вожди окно были вынуждены отдавать большую часть прибавочного продукта в виде дани когурёсцам и тем самым лишались возможности сконцентрировать в своих руках ресурсы, необходимые для оформления более сложных политических структур. Политическая организация окчо остановилась на уровне небольших вождеств, которые китайцы сравнивали по величине с низшей административной единицей тогдашнего Китая — округом (сюань). Главы этих политий, вожди-косу, сами предпочитали именовать себя «старейшинами», тем самым подчеркивая традиционно-патриархальный характер своего статуса. В их обязанность входило собирать дань рыбой, солью, рабами и полотном и отправлять ее в Когурё. Интересным патриархальным обычаем окчо, зафиксированным у корейцев — особенно среди бедноты — и в более поздние времена, была особая форма брака, когда будущую невесту с ранних лет брали на воспитание в дом родителей жениха, а затем «выкупали» и выдавали замуж по достижении брачного возраста. Кроме этого, согласно китайской Истории Трех Государств (Саньго чжи, составлена в конце III в.), у окчо также были распространены «семейные» погребения, означавшие, что кости всех членов семьи перезахоранивали после их смерти в один деревянный «семейный» гроб. Этот обычай хорошо отражал традиционные кланово-племенные представления о семье как «коллективном 'я'», нерушимом едином целом.

Другим данником Когурё из числа протокорейских племен северо-восточных районов полуострова были тонъе (восточные е), покоренные когурёсцами к концу II в. Они обитали южнее окчо по морскому побережью, в районе современного города Вонсана (КНДР). Обладая значительным населением (около 20 тыс. дворов), тонъе сумели развить некоторые зародышевые элементы раннегосударственной организации. Так, вождь одной из политий тонъе получил от лоланцев титул вана и обладал аппаратом «помощников» — личных вассалов. Однако, как и в случае с окчо, данническая зависимость от Когурё лишала тонъе материальных ресурсов, необходимых для окончательного отделения элиты от масс и создания раннегосударственной структуры. Границы между политиями тонъе считались священными, их нарушители наказывались штрафом рабами и домашним скотом. Это говорит как о существовании у тонъе патриархального рабства, так и о слабости элементов общеплеменной организации (хотя у тонъе уже были общеплеменные праздники урожая, связанные с культом Небесного Божества). Воровства у тонъе, как отмечали китайские документы, почти не было, что возможно лишь при господстве общинной собственности и общинно-племенного уклада. Деревенские общины тонъе были экзогамными, т. е. избегали внутриобщинных брачных контактов. Дань, поставлявшаяся когурёсцам, включала шкуры морских животных, луки из березового дерева и низкорослых лошадей местной породы.