Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 55

Существование в северной части Корейского полуострова тесно связанного с Китаем «туземного» протогосударства не могло не сыграть роль катализатора в развитии классового общества у протокорейских племен центральной и южной частей полуострова. Приток чосонских и китайских товаров и иммигрантов ускорил выделение у них племенной верхушки, институализацию ее привилегий. Однако власть, узурпированная Вэй Манем, оказалась недолговечной. Проводившаяся Вэй Манем и его наследниками политика монополизации обменов с Китаем вызвала серьезное недовольство Ханьской империи. Последняя желала, чтобы возможно большее число древнекорейских политий установили бы с ней прямые отношения формального «вассалитета». Это было важно для поддержания имперского престижа среди некитайских племен Северо-Востока. Недовольство ханьских правителей стала разделять и определенная часть чосонских вождей. Чосонская верхушка начала опасаться, что чрезмерно усилившийся двор Вэй Маня может в итоге покуситься на ее прерогативы и автономию. В конце II в. до н. э. некоторые протокорейские вожди, прежде подчинявшиеся Чосону, стали искать возможности перейти под прямой сюзеренитет империи Хань. Это было плохим предзнаменованием для правившего тогда внука Вэй Маня — Вэй Юцюя (кор. Ви Уго). В 109 г. до н. э. ханьский император У-ди, известный своей экспансионистской политикой, спровоцировал конфликт с Юцюем и послал на покорение Чосона более чем 50-тысячное войско. Чосонская армия оказалась способной нанести китайским интервентам несколько поражений, что говорит о достаточно высоких мобилизационных и военно-технических возможностях чосонского общества. Однако антивоенные, проханьские настроения среди определенной части чосонских вождей, от которых сильно зависел Юцюй, решили судьбу Чосона. Несмотря на разногласия и препирательства между ханьскими военачальниками, армия У-ди сумела взять столицу Чосона, крепость Вангомсон (район совр. Пхеньяна). Тем самым чосонцы лишились политической независимости (108 г. до н. э.). На месте Чосона были основаны четыре ханьские округа, из которых наиболее значительным и долговечным был Лолан (кор. Наннан), с центром в районе Пхеньяна.

Чосон, как первая раннеклассовая полития протокорейских племен, занимает в древней истории Кореи особое место. Как известно, этот этнотопоним использовался и позже как наименование последней традиционной корейской династии (1392–1910), Сейчас он является этническим самоназванием корейцев КНДР. Это показывает, что Чосон традиционно воспринимался — и воспринимается — как «родоначальник», «источник» независимой корейской государственности, корейского этнического самосознания. Такую же роль в этническом самосознании китайцев играла покорившая Чосон династия Хань. «Ханьцами» стали в конце концов именоваться все этнические китайцы вообще. О том, что более поздняя «государственная» мифология сделала мифического основателя Древнего Чосона, Тангуна, «родоначальником» всех корейцев, уже говорилось выше. Чем же объясняется особое место Чосона в позднейшем этногосударственном самосознании?