Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 34

С этнолингвистической точки зрения, носители бронзовой культуры в Южной Маньчжурии и на Корейском полуострове принадлежали, как считается, к монголоидной прототунгусской группе, условно отождествляемой с насельниками северных границ китайской культурной сферы, известными из китайских источников как емэк (кит. вэймо). Эта группа, по-видимому, отчетливо отличалась, как по языку, так и по облику материальной культуры, от неолитических насельников Корейского полуострова, родственных, скорее всего, современным палеоазиатским народностям Приамурья. В то же время вряд ли стоит, как это делают некоторые южнокорейские исследователи, изображать емэк как чуть ли не «гомогенную протокорейскую народность» с «единой культурой и языком». Археологические находки довольно ясно показывают, что бронзовая культура маньчжурско-корейского ареала была сложным, разнородным конгломератом региональных вариаций, объединенных лишь несколькими общими чертами.

Процесс распространения культуры бронзы по Корейскому полуострову, с севера на юг, в X–V вв. до н. э., был одновременно и процессом смешения «северных пришельцев» (условно отождествляемых с емэк древнекитайской историографии) с автохтонным неолитическим населением полуострова. Распространенное в южнокорейской исторической науке представление об этом процессе как о «завоевании» полуострова «северянами» кажется чрезмерно упрощенным. Во многих случаях «северная» культура могла проникать на полуостров постепенно, в течение столетий торговых контактов, культурных заимствований и смешанных браков. Смешанное постнеолитическое население во многом продолжало традиции неолитической культуры. Это заметно, скажем, по формам жилищ, облику орудий труда, и т. д. Но в то же время культура металла, которой владели «пришельцы с Севера», не могла не занять в обществе доминирующего положения. Результатом ассимиляции неолитического населения полуострова в более развитую бронзовую культуру Севера и было формирование этнического субстрата, условно идентифицируемого как маньчжурско-протокорейский. Именно к этому субстрату и относилась племенная группа, сумевшая к IV–III вв. до н. э. создать в северной части Корейского полуострова и на прилегающей территории Маньчжурии протогосударство Древний Чосон.

III в. до н. э. был временем, когда древние чосонцы начали активно и широко заимствовать культуру железа из Китая. Считается, что на этом и закончился бронзовый век на полуострове. Начало же корейского бронзового века большинство южнокорейских и западных ученых относит к XI–X вв. до н. э. Именно этим временем датируются самые ранние из найденных на территории полуострова бронзовых вещей. Среди них — бронзовые нож и шишкообразное украшение из Синамни (уезд Ёнчхон пров. Сев. Пхёнан), бронзовый резец из 3-го культурного слоя Кымтханни (г. Пхеньян), литейная форма для изготовления бронзовых «шишек» из Самбонни (уезд Чонсон, пров. Сев. Хамгён), и т. д. Тенденция современной северокорейской исторической науки возводить начало бронзового века в Корее чуть ли не к началу II тыс. до н. э. (т. е. искусственно «удревнять» корейскую бронзу до уровня китайской шан-иньской бронзовой культуры) связана с «политическим заказом» северокорейских властей и вряд ли имеет отношение к историческим фактам.