Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 253

При всех культурных достижениях этого периода, Чосон конца XV в. страдал от серьезных социально-экономических проблем. Коренились они, прежде всего, в долговременном хозяйничанье при дворе клик «заслуженных сановников», обладавших, несмотря на всю бюрократическую рационализацию второй половины XV в., достаточными возможностями для того, чтобы ставить государственный аппарат на службу семейным и клановым интересам. «Заслуженные сановники» имели в наследственной собственности большие массивы пожалованных монархией полей. Будучи богатыми людьми и владея значительным числом рабов (также в основном пожалованных двором), «заслуженные сановники» имели возможность законно расширять свои поместья путем распашки целины и скупки крестьянских наделов (официально торговля землей, запрещенная основателем династии, была вновь разрешена с 1424 г.). Важным способом обогащения было для них ростовщичество, расшатывавшее устои крестьянской экономики. Однако самым серьезным ударом для крестьян было то, что к организованному ростовщичеству начал прибегать и государственный аппарат на местах, весьма часто укомплектованный коррумпированными ставленниками придворных клик. По законам, местные власти должны были беспроцентно ссужать нуждающимся крестьянам зерно для посева (эта система называлась хванджа — «возвратная ссуда», так как зерно возвращалось после уборки урожая осенью), но со временем чиновники начали под разными предлогами взыскивать с должников проценты и навязывать ссуды даже тем, кто в них не нуждался. Другим источником обогащения для бюрократов была система податей натурой. Так как часто в число податей включались не производившиеся в данной местности предметы или материалы, их поставка обычно поручалась откупщикам — богатым торговцам, поставлявшим двору «от лица» того или иного уезда требуемый продукт. Однако затем они взыскивали стоимость своих услуг вдвое или втрое с местных жителей и делились прибылью с чиновничеством. Другой формой вымогательства было «военное полотно» (кунпхо) — подушный налог натурой, выплачивавшийся военнообязанными вместо явки на действительную службу, и чаще всего взимавшийся в непропорционально больших размерах. Результатом коррупции стали разорение, голодные смерти и массовое бегство крестьян, а также ряд народных восстаний в провинциях (1489 г., 1494 г.). Конфуцианские интеллигенты из группировки сарим, не допускавшиеся «заслуженными сановниками» на ответственные посты, подвергали развал в управлении и произвол жесткой критике. Конфликт между двумя группировками правящего класса постепенно накалялся, что не могло не привести страну к политическому кризису.

Кризис вспыхнул в итоге в правление Ёнсангуна (посмертного имени не получил; 1494–1506), вступившего на трон подростком и отличавшегося рядом черт характера, сближающих его с младшим современником, Иваном Грозным, — мнительностью, садистской жестокостью, абсолютной нетерпимостью к возражениям. В значительной степени поведение малолетнего государя контролировалось кликой приближенных (возглавлявшейся родственниками государыни), стремившейся как избавиться от конкурирующих группировок в среде «заслуженных сановников», так и обезопасить себя от критики со стороны саримов. Первой мишенью сановников Ёнсангуна стали молодые конфуцианцы. Предлогом для гонений послужило включение одним из учеников неоконфуцианца Ким Джонджика (1431–1492) в предварительный текст официальной истории государства сатирического текста учителя, осуждавшего — естественно, с использованием эзопова языка, — узурпацию трона Седжо. Узнав о критике в адрес прадеда, Ёнсангун учинил расправу над последователями Ким Джонджика, казнив, после истязаний, пятерых наиболее известных конфуцианцев и отправив в ссылку двенадцать (1498 г.). Тело «государственного преступника» Ким Джонджика было вынуто из гроба и обезглавлено. Видя в конфуцианстве враждебную силу, Ёнсангун уничтожил критиковавший его поведение с конфуцианских позиций Государственный Цензорат (Саганвон). Он разогнал Государственный Университет (Сонгюнгван), устроив на его месте павильон для попоек. Открыто игнорируя конфуцианские нормы, Ёнсангун собрал во дворец гетер-кисэн (корейский аналог японских гейш) со всей страны, целыми днями предаваясь разврату. Конфуцианцы, остававшиеся еще на службе, видели свой долг в критике безнравственного поведения государя, расплачиваясь за смелость должностями, здоровьем, а часто и жизнью.