Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 250

Стабильность, рожденная сочетанием жесткого авторитаризма Тхэджона и сбалансированной политики «просвещенного абсолютизма» Седжона, оказалась недолговечной. В правление наследника Седжона, государя Мунджона (1450–1452), бюрократический механизм продолжал еще слаженно работать, но неожиданная смерть Мунджона и вступление на престол малолетнего наследника, известного по посмертному имени Танджон (1452–1455), быстро привели страну на грань крайне кризиса. С одной стороны, согласно завещанию Мунджона, шесть отраслевых министерств были переведены из-под прямого государева контроля в подотчетность Верховного Государственного Совета. Мера эта означала, что контроль над аппаратом переходил в руки конфуцианской элиты, членов Верховного Государственного Совета, в основном пришедших на службу через академию Чипхёнджон. С другой стороны, влиятельный родственник государя великий князь (тэгун) Суян — второй сын Седжона, искусный полководец и талантливый государственный деятель, — воспринял усиление влияния конфуцианской элиты как угрозу благополучию династии и решил принять меры для восстановления авторитарного режима. Сколотив вокруг себя группу сторонников, Суян совершил в 1453 г. государственный переворот: виднейшие члены Верховного Государственного Совета были уничтожены, и реальная власть перешла, при бессильном Танджоне, в руки клики Суяна. Принудив затем Танджона к отречению (вскоре бывший государь был убит в ссылке), великий князь Суян взошел на престол; в истории он известен под посмертным именем Седжо (1455–1468).

На следующий год после узурпации виднейшие члены академии Чипхёнджон, видевшие в поступке Седжо худшее из преступлений (измену государю), составили заговор с целью убийства Седжо и восстановления Танджона на троне. Заговор закончился неудачей: выданные предателем, заговорщики (всего около 70 человек) были казнены после жестоких пыток. Шесть руководителей заговора — известных в поздней литературе как «шестеро погибших сановников» (саюксин) — стали примером добродетельных подданных в традиционной историографии, своеобразной «идеальной ролевой моделью» конфуцианского поведения. Расправа над заговорщиками и их сторонниками означала отдаление авторитарной монархии от конфуцианской элиты. После провала заговора придворная академия Чипхёнджон была разогнана, а лекции по конфуцианской классике для государя (кёнён) — отменены. Перевод шести министерств обратно в прямую подотчетность лично государю значительно ослабил Верховный Государственный Совет. Кроме того, многие представители конфуцианской элиты принципиально отказывались от службы «узурпатору» и «изменнику». В итоге, в государственном аппарате стала преобладать клика лично преданных Седжо сторонников (многие из них были причислены к «заслуженным сановникам» — консин — и получили во владение обширные поместья). В то же время многие конфуциански образованные землевладельцы (группировка сарим — «лес ученых»), оказавшись отстраненными от власти, занялись воспитанием учеников и укреплением своего влияния на местах. Итогом противостояния между бюрократическим режимом и конфуцианской элитой стало углубление корейской конфуцианской традиции, появление в ней сильного акцента на моральную автономию личности, право противостояния неэтичной власти.