Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 182

Главными исполнителями реформаторских замыслов выступали, вместе с частью привлеченных на службу мелких корёских землевладельцев, полностью зависимые от государственной службы и милостей двора китайские иммигранты. Их привилегированное положение при дворе и некоторые особенно неосторожные меры Кванджона по поощрению иммиграции из Китая (так, вновь прибывшим иммигрантам иногда передавались усадьбы репрессированных сановников) вызывали крайнее недовольство среди привилегированного класса: господствовало мнение, что в страну «слетелись бездарные проходимцы с севера и юга». Обстановка в стране все более накалялась, вынуждая двор уделять первостепенное внимание усилению спешно реорганизованного ведомства Дворцовой Охраны (Чанвибу). На содержание расширенного государственного аппарата (служителям которого присваивались с 958 г. служебные ранги китайского образца) требовались немалые средства, и впервые в корёской истории нерегулярные до того времени налоги и подати с провинций были систематизированы и упорядочены. Годовой бюджет двора увеличился, по сравнению с временами Ван Гона, почти в 10 раз, но подобное масштабное перераспределение прибавочного продукта в пользу центральной власти не могло не вызвать вражды со стороны крупных и средних землевладельцев, а также связанных с ними крупных монастырей. Предпринятая в 974 г. монахами одного из пхеньянских храмов попытка поднять антиправительственный мятеж (закончившаяся неудачей) хорошо показывает, сколь мощным было сопротивление реформам.

После смерти Кванджона в 975 г. двор взял курс на «разрядку» накалившейся обстановки и продолжение централизаторской политики компромиссными методами. Практически все осужденные были освобождены и реабилитированы. На какое-то время было разрешено лично, без посредства органов государственной власти, мстить доносчикам за репрессированных родных и близких. Однако подобного рода санкция на кровную месть, сильно напоминавшая о временах стычек между местными владетелями в позднесиллаский и раннекорёский периоды, привела к опасным для престижа господствующего клана эксцессам (жертвой мстителей мал даже один из сыновей Ван Гона) и вскоре была отменена. Пришедший к власти старший сын Кванджона, известный по посмертному имени Кёнджон (975–981), приступил к проведению централизаторской политики с мероприятий, встретивших широкую поддержку. Так, в 976 г. как центральным, так и местным чиновникам были розданы (на период их службы) «служебные поля», причем важным критерием величины надела служили «личные достоинства» (что ставило чиновничество в жесткую зависимость от двора). В следующем, 977 г., двор «пожаловал» наследственные вотчины «заслуженным сановникам», что практически означало окончательное признание прав аристократических землевладельцев на их собственность. Отнять эти вотчины двору было не так просто. Даже если сын того или иного аристократа обвинялся в преступлении, треть вотчины (в реальности часто и больше) переходила внуку (за исключением особо опасных государственных преступлений). Вотчины обрабатывались как посаженными на землю рабами, так и (большей частью) безземельными и малоземельными свободными крестьянами-арендаторами, обязанными, как и во времена Силла, отдавать хозяину половину урожая. Таким образом, двор одновременно узаконил крупное землевладение аристократов и обеспечил землей служилое сословие. Другой важной экономической опорой вотчинников было ростовщичество, причем обычно процент достигал 33% годовых; эта практика была легализована указом Кёнджона в 980 г. Несостоятельные должники обращались в рабство, тем самым укрепляя устои вотчинной экономики.