Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 138

Феномен «народных» монахов аристократического происхождения, проповедовавших в массах, придерживавшихся эгалитарных доктрин и отражавших интересы масс в диалоге с властью, связан с пробуждением религиозного и политического сознания в провинции в эпоху войн, чужеземных вторжений и невиданных тягот. Но «диалог» с массами через посредство популярных монахов был выгоден и власти, искавшей в борьбе с аристократией поддержки «снизу» и нуждавшейся в предупреждении недовольства в период тяжелейших войн, когда сама судьба государства была поставлена на карту.

Философские воззрения Ыйсана в целом не выходили за рамки ранних хуаяньских космологических и онтологических схем. В то же время они несли ощутимый отпечаток личности «народного» монаха и тех условий, в которых проходила его жизнь и деятельность. В своем главном произведении, — состоявшей всего из 210 иероглифов (30 строк по 7 иероглифов, что несло символический смысл в буддийском космологическом контексте) поэме «Картина Дхармового мира Единой Колесницы» (поэма также записывалась в форме мандалы и служила предметом медитации), — Ыйсан выразил убеждение в том, что ничто не существует независимо. Все в мире связано цепью кармы, отношениями взаимозависимости и причинности. Мир Принципа (Истины, ли) и мир феноменов (са), песчинка и Вселенная, одно мгновение и бессчетное множество кальп (т. е. вечность) — все существует лишь в диалектическом взаимодействии противоположностей. Это в итоге означает неполноту и относительность любого мыслимого существования вообще. Как можно говорить о том, что вещи существуют, если они лишены независимой и самодостаточной природы? Все эти идеи, идущие еще от философии мадхьямаики индийского мыслителя Нагарджуны (II–III вв.), развивались и в китайской Хуаянь. Оригинальность Ыйсана состояла в сильном акценте на «всеединство» связанного цепью кармы «дхармового мира» и в подчеркивании значения религиозной практики для «спасения». Для Ыйсана (и в этом он также вполне следовал раннебуддийской традиции) важно было не просто понять Истину, но и «пропустить» ее через себя в мистическом акте Просветления, к которому вела активная культовая практика. Персональным божеством самого Ыйсана была Бодхисаттва Милосердия Авалокитешвара, кармически связанная, с точки зрения мыслителя, с силлаской землей.