Читать «Мой сосед Владимир Путин. Разговор по душам» онлайн - страница 108

Было время, когда я делал рассылки своих рукописей или уже книг, что-то около 50. Менее известные, как правило, не отвечали. Ответил (письмом) Владимир Мотыль, — а ведь он был обласкан славой от одного только «Белого солнца пустыни». Ответил Вадим Абдрашитов, — узнав его в Доме литераторов, я поднес ему повесть о собаке, и, хотя ни о чем его не просил, он сам позвонил и сказал, что только что дочитал, находится под сильным впечатлением. А раньше, еще в начале 80-х, ответили письмами на посланный им в Сибирь машинописный рассказ (с героем — выходцем из глубинки) Астафьев и Распутин.

Путин, это я перед тобой пиарюсь, чтобы ты меня прощупал маленько. А то, небось, недоумеваешь: что за хрен такой прицепился? Это когда еще твой поверенный по культуре скажет: «Странно, но самую русскую, до собачьего косноязычия, повесть о братьях наших меньших написал тип, в жилах которого русской крови ни капли!». А я ему, не растерявшись: «Творческий менталитет — штука темная-с…».

«…Лавуазьян, которого внезапно охватил припадок славянизма… надулся гордостью.»

В связи с чем еще похвастаюсь. …Ну, Путин, ну дай, дай похвастаться в преддверии старости классическому неудачнику.

Кстати, Битов, мимоходом представляя меня в 1991-м Василию Аксенову перед выступлением последнего в ЦДЛ, тихонько, чтобы я не услышал, добавил: «Возможно, это самый неудачливый из нынешних». Вот ведь как интересно: делал комплимент «от обратного», но сам же недооценил мой слух.

Так что дай, Путин, дай похвастаться неудачнику — отсюда и долженствующему завистнику; а там, дальше, и мятущемуся эклектику, и мизантропу недоделанному, бездны вкуса никому при жизни не обещавшему. Так что самая естественная эпитафия для таких как я — «Затюкан судьбою», но со своим номером. Кстати, можешь поймать меня и на разорванном сознании — если словишь. На этот случай у меня есть собственная провокация: «Я ловлю — а ты ловишься, чудак».

* * *

А пока не словил, похвастаюсь. Тем более что это земляк наш — актер Юрский. Подносил я ему брошюрку с повестью. А лет через 10, когда подсократил и издал в твердой обложке, вновь послал ему, поскольку брошюрка была с массой опечаток. И он позвонил в мое отсутствие, наговорил на автоответчик, год 2000-й. А я как-то и забыл, хотя Юрский — единственный, кто звонил заочно, записав на память свой голос. Я ведь всегда тащусь от него как от актера и чтеца — еще со времен «Илико и Иллариона» в ленинградском театре Комедии, когда он, застуканный в кувшине, в котором к тому же не оказалось вина, вылезает со словами «Ослиная я голова…», а хозяин, заставивший их произнести, хлопает его по плечу: «Ну, хватит, хватит». И он от себя уже, сам себе все повторяет и повторяет: «Ослиная я голова! … Ослиная я голова! …». Ну чьим еще голосом можно так убедительно выразить ослиность! …В общем, абы кому не рассылаю. И вот, еще через 10 лет, то есть совсем недавно, перебираю старые кассеты, а там — голос Остапа Бендера собственной персоной!