Читать «Большие и маленькие» онлайн - страница 32

Он снова был собран. Тамара давно не помнила его таким собранным… и содержательным.

Они лежали в постели, каждый со своего краю, слушали далёкий шум машин, полуночного прохожего, вышедшего поскрипеть первым снежком, размеренно дышали и смотрели в голую темноту спальни – без настырных бликов фотографий, почти без мебели, без хрустальной и фарфоровой мелочёвки, научившейся сыпать в глаза самыми неожиданными воспоминаниями. Эту трудную тишину перед сном, когда в завершение очередного дня нужно снова простить себе, что живой – а Серёжи нет – Тамара и Олег по давнему негласному уговору никогда не нарушали. Так оказалось проще – помалкивая и не хватаясь друг за дружку.

Тамара дотянулась до тумбочки, взяла тюбик с кремом. Выдавила, смазала руки, не стесняясь шороха высыхающей кожи. И вдруг, оттолкнувшись от стенки, Олег придвинулся, посмотрел в глаза.

– Ты что?

Он помолчал ещё немного и потащил с неё одеяло.

– Ты что? Что ты? – шипела она, отпихиваясь и схлопывая колени. – Олег, ребёнка разбудим!

И затихла, настороженно прислушиваясь к сорвавшемуся слову.

– Ребёнка разбудим, – прошептала Тамара не своим голосом, обмякая и осторожно касаясь шершавой, за день заросшей мужниной щеки.

Олег пробормотал что-то – она не расслышала. Обняла его и притянула за шею, пряча побежавшие слёзы.

Машкин Бог

Так не бывает. Так неправильно. Так не бывает.

Расплакаться больше не пробовала.

«Но должно же со мной что-то происходить. Внутри. Должно же откликнуться как-то… Хотя бы подумать что-нибудь. Подобающее. Леша умер. Что-нибудь скорбное. Что-нибудь. Любую банальность. Леша – умер».

Запнулась – и снова по кругу: «Так не бывает. Так неправильно».

Сильный теплый ветер. Обдувал ноги, лез под блузку. Это было приятно. Не могла ничего с собой поделать; понимала: не вовремя, нельзя – но на ветру было приятно, и отключить это никак не получалось.

Испугаться, решила она: должно помочь. Стала перебирать в памяти страшное и вдруг вспомнила – снилось недавно. Будто она птенец внутри яйца: пытается вылупиться, клюет проклятую скорлупу, а та не поддается. Клюет – и ни единой трещинки. Белая непрошибаемая стена. Она – слабый липкий комочек. Скоро устанет. Снаружи безнадежно тихо, наседка улетела… Нет. Без толку. Когда приснилось, было страшно, проснулась от страха… А сейчас бесполезно, не выручил птенчик.

Только неправильное.

Вот, например: приятно стоять на ветру.

Проехали поливальные машины по краю взлетно-посадочного бетона. Прибили пыль. За бетоном трава. Запах густой, терпкий. Вдохнула.

Да вот же он – Леша. Недостроенное крыльцо, скучающий на цепи волкодав Мальчик, жужжание газонокосилки возле магазина, старое сливовое дерево с разломленным надвое стволом, стянутым веревкой. Веревка старая, выцветшая до предела: еще несколько проливных дождей, несколько знойных полдней – и вслед за цветом истает, кажется, сама. Леша, голый по пояс, бросает лопатой щебенку в скособоченные мятые ведра. И – будто вчера, каждая мелочь: хруст щебня, утробный запах свежескошенной травы, бисеринки пота на спине, на руках, на плечах. Мальчик, смиренно водрузив голову на скрещенные лапы, тарабанит спрятанным в будке хвостом: вечер, пора бы отпустить с цепи.