Читать «Большие и маленькие» онлайн - страница 129

Потом с Ваней стряслось очередное невезе ние. Как-то вечером он проголодался и отправил ся к поварам на кухню. Если бы Ваня был повнимательней, наверняка бы знал, что «парашничать» – есть в неурочное время – считалось среди интернатовских очень серьёзным проступком. Уличённых в «парашничестве» – «парашников» – опуска ли на самый низ.

На кухне Ваня никого не застал: повар курил на заднем дворе. Ваня взял кусок оставшегося с ужина хлеба и включил электрочайник. Как назло, именно в этот момент в розетке случилось замыкание. Выбило пробки, Ваня с испугу опрокинул на пол весь хлеб. Сбежались с фонариками, столпились в дверях. Ваня тогда ещё ничего не понял, принялся в свете фонарей собирать рассыпанный хлеб. Вкрутили пробки, пришла Марковна. Выслушав и отодрав Ваню за ухо, велела дежурным впредь запирать кухню сразу после ужина.

– Спалить нас собрался?

Снова отодрала за ухо, добавила:

– Чего ещё от такого ждать. Детдомовец во втором поколении…

С того вечера Ваню окончательно зачислили в изгои. Получать он стал часто – в основном, по вечерам, когда командиры расходились. Делалось всё втихую, и Марковна не вмешивалась. Ваня однажды ей всё же пожаловался.

– Мать свою покойную благодари, – ответила Марковна. – Не послушалась меня в своё время, сучка малохольная.

«Парашнику» полагалось воровать из столовой хлеб, масло и печенье, делать запасы. Потом к нему приходили «деды» из старших групп и заставляли съедать всё с завязанными глазами, подсовывая в какой-то момент несъедобный бутерброд: с туалетной бумагой, например, или с толстым слоем соли. Но Ваня в этом участвовать не захотел. Сбежал. Нынешний побег был у него вторым. После первого его быстро отловили. Издевательства прекратились, но насмехаться и мелко гадить ему не перестали. Ваня пожил так немного и снова сбежал.

После того как Лара турнула Ваню из дома, и Валёк вернулся с ним на колонну, они поначалу вселились обратно в гостиничный номер. В одном конце коридора путаны из «ВИП-эскорта» дежурят, в другом – Валёк сыночком обзавёлся.

Ваня продолжал обживать свою «тридцатьчетвёрку». Звёзды кирпичом нарисовал, цифры какие-то. Влезет и вьётся ужом вокруг башни.

Что интересно: Валёк не часто с пацаном возился. Особой ласки не проявлял.

Ваня вставал рано. С непривычки к утреннему шуму просыпался, как только заводились первые движки. Шёл в туалет, умывался – и к танку. Валёк вставал чуть позже: торопиться ему было некуда, в Рассвет он ездил к десяти. Открывал окно, окликал Ваню. Перекинутся несколькими фразами:

– Как дела, мало й?

– Хорошо, Валёк!

– Я ночью здорово храпел?

– Как обычно.

– Ты выспался? Или меня слушал?

– Выспался.

– Ну, дуй сюда, завтракать будем.

Вот и весь разговор. У них все разговоры были такие. Пустячные.

После того как Ваня рассказал Вальку про свою жизнь, а Валёк пихнул его нежно в плечо и пробубнил: «Да уж, намаялся», – серьёзные разговоры между ними закончились. Будто уговорились – ни о чём серьёзном. Но им и не нужно было. Разговоров. Что-то между ними происходило без слов. Вроде, каждый сам по себе, а как будто вместе. Порой уставятся в разные стороны, а кажется – друг на друга глядят. Молчат – и вдруг заговорят одновременно. И разулыбаются.