Читать «Меч и плуг» онлайн - страница 75

Так получилось и в Зерентуе: прежнего зверя начальника сменили.

Чувствовалось издали, какой неспокойной, напряженной была обстановка на всей сибирской каторге. Недаром сюда отправлялись только те, кто получал по приговору более восьми лет. Остальные отбывали наказание в тюрьмах Центральной России, — в Сибири и без них полным-полно.

Перед Александровском подтянулся и забегал конвой.

— Ногу, ногу держать как надо! — покрикивал старший. — Без разговоров! Соблюдай расстояние на одну протянутую ногу. Пара от пары на три шага… Соблюдай порядочек, иначе драться буду. Без разговоров!

Стояла ростепель. Из тайги наваливались густые туманы, снег в полях осел. Тяжелые «коты», арестантские ботинки, промокли насквозь. Конвой не разрешал обходить лужи.

Узкой серой лептой, по двое, измученный этап стал втягиваться в распахнутые деревянные ворота. На обширном дворе кучками стояли каторжные, выискивая среди новичков знакомые лица.

Этап встречал начальник централа Хабалов — ноги врозь, голова набычена, руки за спину.

Движение вдруг замедлилось, раздались недовольные голоса:

— Что там? Чего их черти мают?

— Эй, чего стали?

Все сильнее напирали задние.

— Бьют кого-то…

Наконец от одного к другому передалось приказание: за три шага до начальника централа каждый обязан сдернуть головной убор.

— Ого! Порядочки…

— В-воз-змут-ти-ти… — задергался низенький сосед Котовского и с вызовом выпрямился, плотнее натянул бескозырку.

Опять зашевелились, тронулись.

— Эй, очки! — расслышал Григорий Иванович грозный окрик надзирателя. — Эй, кому говорят?

Товарищ Павел, поддерживаемый Молотобойцем, проковылял мимо начальника централа и не притронулся к головному арестантскому убору.

У Хабалова налились сырые, непропеченные щеки.

Подскочив к строю, надзиратель развернулся и ударил строптивого арестанта в ухо. Бескозырка и очки товарища Павла полетели в грязь.

Передние ряды в этапе оглянулись, стали останавливаться. Порядок снова сломался.

— По местам! — заорал Хабалов и, смяв погон на плечо, выбросил вверх толстенький кулак. — Заморожу, как омуля!

Изготовились надзиратели, конвой.

Маленький заика задиристо ловил на себе взгляд Ха- балова, но глаза начальника централа сверлили Котовского, выделявшегося из толпы массивностью открытой шеи и шириной плеч: снимет он шапку, не снимет? Котовский дерзко выдержал взгляд. На него, как иногда бывало, «накатило»: бешено округлились глаза, окаменели скулы. В таком состоянии он был готов на самый безрассудный поступок. На, бей меня, режь меня! Ну?

Надзиратели затаились, ждали приказания. Хабалов, посапывая, промолчал. Опытный тюремщик, он знал, на что способны люди, пусть и закованные, но живущие на грани отчаяния. Сейчас любой неосторожный поступок мог возмутить этап.

Но Котовского он мстительно запомнил, не забыл и «очкарика», которого на глазах всего этапа ударил надзиратель. Вечером того же дня он распорядился отправить обоих в карцер.