Читать «Меч и плуг» онлайн - страница 6

Николай Павлович Кузьмин

Юцевич — он весь остаток ночи провел в аппаратной; и встретился с начальником особого отдела только что на крылечке штаба, — Юцевич на этот раз держался твердо и под бешеным взглядом комбрига глаз не опускал. Да, Григорий Иванович оказался прав: первая повстанческая армия не стала дожидаться боя и отошла. Но все же на вопрос, почему Богуславский неожиданно снялся с места, ответа до сих пор нет. Перехваченный приказ штаба бригады? Едва ли. Юцевич считал, что уклониться от боя Богуславского заставил отнюдь не приказ Котовского, попавший ему в руки. Приказ приказом, но планы бандитов смешало что-то совсем другое. В пользу этого довода, кстати, говорит и вот только что полученное донесение Криворучко. Судите сами: когда они могли добыть приказ Котовского? Не раньше чем вчера. Так что же, со вчерашнего дня Богуславский успел не только свернуть полки, но еще и согнать для прикрытия своего отхода тележную орду мужиков? Любой военный скажет, что для такой уймы дел необходимо по меньшей мере дня три-четыре. Вот почему Юцевич категорически не соглашался с комбригом, считавшим, что Богуславского спугнул добытый каким-то образом приказ штаба бригады.

Как ни кипел комбриг, а доводы рассудительного начальника штаба возымели действие. Он остыл.

— Пленные что говорят?

В том-то и дело, что пленных об этом сразу спросить не догадались. Однако Юцевич успел связаться с Маштавой, и вот что тот сообщил: мужики из тележной армии в один голос показывают, что сгонять население начали еще три дня назад, то есть когда бригада только приступила к выгрузке из эшелонов в Моршанске и печальной памяти приказа еще не было и в помине.

— Ага, ага… — Григорий Иванович в задумчивости взял доставленный листок с копией своего приказа и повертел его так и эдак. Трезвые доводы Юцевича как-то сами собой притупили остроту неприятной находки. — Тогда что же его, черта, заставило удрать?

— Это будем выяснять, — по-служебному сухо ответил начальник штаба, приготавливаясь сесть за накопившуюся работу.

— А все-таки интересные дела у нас творятся! — И комбриг, только сейчас заметив молчаливое присутствие Гажалова, кинул ему через стол находку Маштавы.

Начальник особого отдела неторопливо приблизил бумагу к глазам и брови его изумленно подскочили. «Угу», — промычал он и всей ладонью взял себя за подбородок. Мельком глянул на Котовского — тот не спускал с него глаз.

— Разберемся, — солидно проговорил Гажалов. В душе, однако, он был обескуражен.

Несмотря на молодость, Гажалов держался с превосходным спокойствием и выдержкой. Его работа требовала ума и логики, а следовательно, неторопливости и основательности, и он терпеливо вырабатывал в себе эти необходимые качества. Однако находка Маштавы лишила его покоя. Может быть, бандитская засада схватила нарочного, скакавшего с пакетом в какой-нибудь эскадрон? «Надо запросить, нет ли пропавших без вести», — решил Гажалов, направляясь из штаба к себе в отдел.

Остальные бумаги, приготовленные к утреннему докладу, Котовский перекидал небрежно. На глаза ему попалась записка, сделанная комиссаром для памяти. Вчера эскадронный Девятый в разговоре с хозяином избы, где остановился на постой, не придумал ничего лучше, как объявить, что прежний раздел земли, когда крестьяне громили крупные помещичьи имения, признается недействительным. Теперь Советская власть перераспределит ее по-новому: отныне земельные наделы будут нарезаться только бабам. «Вон как! — не на шутку встревожился хозяин. — А мужики-то что ж? Или промашку какую сделали?» — «А мужиков, — брякнул эскадронный, — будем драть на каждой десятине. Вот кто много нахапал себе, тому больше и порки достанется». Само собой, слух быстро облетел деревню и вызвал беспокойство.