Читать «Меч и плуг» онлайн - страница 215

— Стой! Кто идет?

Из свежего окопчика в сторону приближающейся тесной группы смотрело тупое рыльце станкового пулемета. За пулеметным щитком блеснул офицерский погон.

Вперед выехал Симонов и громко назвал пароль:

— Киев.

— Отзыв? — потребовали из окопа.

— Корсунь.

Начальник заставы Тукс, с погонами подпоручика, вылез из окопа, взял под козырек.

— Можно следовать дальше.

— Строго у вас,— одобрил повеселевший Матюхин.

С готовностью высунулся длинноволосый Макаров:

— Муха не пролетит, Иван Сергеич! Сам проверил.

За командирской группой, в колонне, чей-то хриплый, простуженный голос затянул песню, припев подхватили громко, но вразнобой:

Эх, доля-неволя, Глухая тюрьма! В долине осина, Могила темна.

Увидев свежую виселицу с болтавшейся петлей, Матюхин оживился:

— Кого это собираетесь?

— Да тут,— «войсковой старшина» небрежно дернул выбритым подбородком,— кое-кто из «красноты» попался.

— А мы проще управляемся. Возьмешь его и...— показал, как сворачивается шея.— Хрустнет у него, и отпустишь. Он еще дрыгается, а пускай. Все одно уже ни один фершал не поможет!.. А то — городить, добро на них изводить... Ну, да у вас, видно, свои порядки! — добавил Матюхин, заметив, что атаманское лицо стало вдруг туча тучей.

Внимание «войскового старшины» отвлекла горластая казачья группа, похоже, сильно подгулявшая. Несколько человек в кубанках держали за руки старика, тот рвался к проходившей колонне, настырно лез вперед, не сводил глаз с чернобородого, сидевшего вразвалку Матюхина.

— Станичник!.. Эх, станичник! — уговаривали потерявшего соображение старика молодые казаки и загораживали его от гневных атаманских глаз.

— Р-распустились! — рявкнул «войсковой старшина», выпячивая челюсть.

Командирский властный зык заставил Матюхина с укором оглянуться на своих. У него в отряде с дисциплиной было плоховато: каждый сам себе атаман.

К старику и казакам тотчас подскочил «хорунжий» Симонов, стал оттирать их конем в сторону. Старика, видно, уняли, повели. Два или три голоса с присвистом загорланили:

Партизант молодой, Зачем женисси? А как красные придут, Куды денисси?

Завидев подъезжающих, Маштава слетел со ступенек крылечка, хлебосольно махнул широким рукавом черкески:

— Прошу!

Во дворе тянулась на цыпочки, высматривая кого-то, румяная приодетая Дуняша.

— Васька, твоя, что ли? — ухмыльнулся в бороду Матюхин, слезая с лошади. Сын мельника уважительно придержал ему стремя.

Возле крыльца возникла небольшая толчея. Вперед, в дом, пропустили самых главных. Мельника с намасленными волосами затолкали в сторону.

Приготовлений к обеду и обильной выпивки Матюхин не одобрил.

— Ваше благородие, головы у нас слабые, мужичьи. Выпьешь — и сообразить ничего не сообразишь. Надо сначала дело делать.

— Согласен! — и «войсковой старшина» жестом приказал очистить стол.

Офицеры, проходя за стол, отстегивали шашки и бросали их в угол. Бандиты уселись с оружием, карабины поставили между колен. Матюхина усадили в почетный угол, под образа.