Читать «Три века Яна Амоса Коменского» онлайн - страница 13

Вслед за Гусом Хельчицкий бесстрашно обличает лживость католической церкви, ее таинства, отрицая церковную иерархию. Вслед за Гусом он объявляет папу римского источником грехов и соблазнов, с гневом обрушивается на торговлю индульгенциями, на симонию, Хельчицкий прямо говорит, что истинными христианами могут быть только трудящиеся — крестьяне и городские плебеи, остальные слои общества, то есть богатые и власть имущие,— грешники и погибшие.

Замечательное сочинение! Оно расковывало мысль, о многом заставляло задуматься. Хельчицкий отрицает борьбу народа с оружием в руках. Моральное совершенствование людей, а не война — вот путь, по его мнению, к идеальному обществу, где не будет угнетения человека человеком. Так склонен думать и он, Ян Амос. Но если народ поднимется, разве вправе его духовные руководители отворачиваться от борьбы, оставлять народ в критические моменты его истории? Разве справедливо упрекать таборитов, как это делает Хельчицкий, за то, что, отстаивая свободу, они взяли в руки разящий меч? Ян Амос не мог найти ответа на эти вопросы. Любя и почитая Хельчицкого, он преклонялся и перед таборитами, их мужественной борьбой, одушевленной высокими идеалами.

Коменский много размышлял об общественном устройстве Табора — этого военного города-республики, стремившегося осуществить в повседневной жизни народные мечты о равенстве и братстве людей. В большинстве своем крестьяне и ремесленники, табориты смело и решительно порвали все путы, мешающие человеку чувствовать себя свободным и равным другим.

С гордостью называли табориты друг друга братьями и сестрами — ведь они вместе, помогая друг другу, утверждали новую жизнь и до последнего дыхания защищали ее. Они верили, что скоро должно наступить тысячелетнее царство справедливости (как и он сам, увлекшийся в Герборне хилиазмом!), исчезнет насилие, люди будут жить, как братья и сестры. Личной собственности также не будет, и потому всякий, имеющий собственность, впадает в смертный грех. Земными делами должен править народ. Долой неправедных властителей!

...Староместская площадь. Казнь предводителей таборитов. Память об этом событии увела Яна Амоса в глубь времен, и теперь он словно поднимался наверх, в день сегодняшний. Толпа зевак, среди которых было немало иностранцев — до слуха Яна Амоса донеслись немецкие, итальянские, французские слова, — задрав голову смотрела на диковинные башенные куранты. Они состояли из двух дисков. Верхний показывал положение солнца, луны и планет, дневное время, а нижний — дни и месяцы. Под курантами находился календарь с аллегорическими картинами знаков зодиака и месяцев. Каждый час в двух небольших оконцах над курантами показывались фигурки апостолов и Христа. Коменский, как и все, не сдержал возгласа восхищения, когда в оконцах появились фигурки святых. Этот час отзванивала Смерть с косой. По сторонам курантов, кроме нее, находились еще турок, скряга и спесивец. Жизнь скоротечна, как бы говорила Смерть, и каждый час убавляет ее. Бессмысленно копить богатство, бессмысленны власть, гордость. Рано или поздно все пойдет прахом. Лишь стремление к вечному приносит счастье... Так, по крайней мере, прочитал эту аллегорию Коменский. Впрочем, предупреждение Смерти особенного впечатления на него не произвело. Люди вокруг смеялись, шутили: