Читать «Три дочери Евы» онлайн - страница 214
Элиф Шафак
– Мышка, ты где? – донеслось из трубки.
Пери не ответила, боясь выдать себя. Безмолвная, как туман над Босфором, она нажала кнопку отбоя.
Бокал шерри
Квартира ректора находилась в главном здании колледжа, построенном еще в XV веке. Подойдя к входу, Азур нажал кнопку звонка. Через несколько минут черная полированная дверь распахнулась, и пожилой смотритель провел его в просторный холл.
– Прошу вас за мной, профессор.
Вслед за смотрителем Азур поднялся по дубовой лестнице елизаветинских времен и оказался на обшитой панелями галерее, ведущей в кабинет ректора.
Ректор сидел за письменным столом и перебирал бумаги. Самые неотложные он складывал в белый лоток, важные, но не срочные – в коричневый, все остальные – в желтый. Он занимался этим каждый раз, когда готовился к встрече, которой предпочел бы избежать. Необходимо было привести в порядок мысли – разговор предстоял нелегкий. Закончив с бумагами, он начал наводить порядок на столе. Липкие листочки для заметок, степлер, перламутровый нож с серебряной ручкой для разрезания конвертов – все по своим местам. Безупречно отточенные карандаши он бережно собрал в цилиндрическую кожаную карандашницу, подарок дочери.
Резкий стук в дверь вывел его из задумчивости.
– Входите, пожалуйста.
В кабинет вошел Азур. Он был в щегольском бархатном пиджаке темно-красного цвета, под которым виднелась водолазка чуть более светлого оттенка. Волосы, по обыкновению, пребывали в умышленном беспорядке.
– Доброе утро, Лео. Давно не встречались.
– Рад тебя видеть, Азур, – сказал ректор приветливо, хотя голос звучал немного напряженно. – В самом деле давно. Я как раз собирался выпить чая. Может, составишь компанию? Или лучше… который сейчас час… по бокальчику шерри?
Азур никак не мог привыкнуть к привычке оксфордских преподавателей пить шерри по утрам, но чувствовал, что в это утро немного алкоголя будет кстати и для него, и для ректора.
– Конечно. Почему нет?
Через несколько секунд появился другой смотритель, еще более древний, чем первый, – с каменным выражением лица и сгорбленной за долгие годы службы спиной. Он казался такой же неотъемлемой частью колледжа, как старинные портреты на стенах и готические дубовые стулья у окна, и едва ли кто-нибудь мог припомнить время, когда его здесь не было.
Они молча наблюдали, как смотритель ставит на стол поднос с серебряным графином, хрустальными бокалами и блюдом с соленым миндалем, как удручающе медленно наливает шерри трясущейся рукой, спрятав вторую руку за спину.
– Прочел твое недавнее интервью в «Таймс», – сказал ректор, когда они остались одни. – Просто отлично.
– Спасибо, Лео.
Повисло неловкое молчание.
– Ты знаешь, как высоко я тебя ценю, – наконец заговорил ректор. – Нам очень повезло, что ты с нами. И я очень любил Аниссу.
– Спасибо, но ты ведь пригласил меня не затем, чтобы поговорить о моей покойной жене. Я знаю тебя достаточно давно и вижу, когда ты чем-то огорчен. Рассказывай, что стряслось.
Ректор принялся сосредоточенно перебирать пачки стикеров на столе, которые он перед этим скрупулезно разложил по цветам – розовые к розовым, желтые к желтым, оранжевые к оранжевым.
