Читать «Три дочери Евы» онлайн - страница 205
Элиф Шафак
Она посмотрела на мужа, спрашивая взглядом, не забыла ли она что-нибудь.
– Дерево! – подсказал он.
– Ах да, упавшее дерево проломило крышу! Как вы думаете, в доме поселился злой дух?
– Похоже, так оно и есть. Силы зла нельзя недооценивать, – изрек экстрасенс. – Вы проверяли комнату прислуги? Кто-нибудь из ваших горничных мог наложить на ваш дом проклятие.
– Неужели они на это способны? Да я тотчас выкину их всех из дома, если обнаружится что-то подозрительное! – Она с трудом перевела дух, словно не могла дышать. – Откуда начнем осмотр?
– С подвала. Если ищешь джинна, всегда надо начинать с самых темных закутков.
Когда хозяйка и экстрасенс прошли мимо нее, Пери вдруг почувствовала вибрацию. Она даже не сразу поняла, что звонит телефон мужа. Увидев номер, она побледнела. Это была Ширин.
Дом в Джерико
Вскоре стало ясно, что у каждой из них есть в доме любимое место. Ширин просто обожала полежать в огромной ванне на ножках в форме когтистых лап. Заставив все полки свечами, кремами, маслами и ароматическими солями, она превратила ванную комнату в настоящее святилище сибаритства. Каждый вечер она совершала один и тот же ритуал: наполняла ванну горячей водой, добавляла туда кучу самых невообразимых смесей и нежилась в благоухающей пене не меньше часа, читая журналы, слушая музыку, полируя ногти и предаваясь мечтам.
Мона выбрала для себя кухню. Она всегда вставала рано, чтобы не пропустить утренний намаз. Совершив ритуальное омовение, она расстилала шелковый матрасик – подарок бабушки – и молилась за себя и за других, включая Ширин, которой, по ее убеждению, давно не помешал бы какой-нибудь легкий тычок от Бога. В чем он будет выражаться, должен решить сам Бог, ибо Он всеведущ. После намаза Мона спускалась в кухню и готовила для всех завтрак – блинчики, омлет или фул медамес.
Для Пери самым любимым местом стала ее огромная кровать под балдахином. Подаренное Ширин мягкое, как мех кролика, постельное белье из египетского хлопка сделало этот предмет мебели еще притягательней. Она даже к занятиям готовилась в постели. А по ночам любила прислушиваться к далекому шуму реки или шелесту ольховых ветвей, качаемых ветром. Тени на противоположной стене колыхались в медленном танце. Иногда их очертания напоминали ей карты каких-нибудь стран – реальных или вымышленных, и она думала о том, сколько тысяч жизней было загублено и сколько крови пролито, чтобы завоевать эти земли. Потом, утомившись от своих фантазий, она засыпала с надеждой, что на следующий день, когда она проснется, мир еще не провалится в тартарары и все будет по-прежнему.
По утрам, когда Ширин еще спала, а Мона молилась, Пери выходила на пробежку. Заставляя свои мышцы работать, она думала об Азуре. На что он рассчитывал, когда убедил Ширин собрать их вместе? Какая лично ему в этом выгода? И чем дольше она ломала голову над этой загадкой, тем больше в ее душе росло негодование, как будто внутри разливалась желчь.
