Читать «Королевский краб» онлайн - страница 91

— Не бывает путины без риска, — твердо сказал Илья Ефремович. — И еще я знаю, что нечего делать в море перестраховщикам.

— Правильно, — подтвердил завлов, потому что понял: капитан принял решение и больше не колеблется. Потом капитан сделал шаг вперед, взял микрофон, нажал кнопку и, как Базалевич, категорично, с металлом в голосе дал команду:

— Ловцам на подъем! На подъем ловцам! После завтрака майнать мотоботы в море!

Аккуратно повесил микрофон и, обернувшись к завлову, сказал:

— А к шторму будем готовы. Ловцов предупредим: соблюдать дисциплину, как никогда!

— Добро, — сказал завлов, — будем командовать парадом. С ловцами я поговорю. Пусть все старшины соберутся минут через двадцать на мостике. Вы не возражаете?

Серега был наблюдательным человеком, да к тому же он не спал, а мечтал в полудреме и первым заметил, что лицо Карповича бронзовее обычного.

— Елки-палки, — забормотал парень, спрыгивая на пол, — ребята, подъем, опять, елки-палки такие зеленые, проспали! Опять!

Чутье подсказало Сереге, что на этот раз промедление, особенно лично для него, — подобно смерти. Нельзя было и десяти секунд оставаться лицом к лицу со старшиной, который сумел подавить первый приступ ярости, но чувствовал приближение второго. Карповича насторожила суетливость Сереги, то, что Серега спрыгнул с койки так, словно он давно не спал.

— Ты, — сказал старшина и протянул вперед сильную руку, чтобы положить ее на плечо Сереги. Старшина предпочитал вести крупные разговоры, имея физический контакт с собеседником, чтобы последний не сбежал в критический момент.

— Ты, — повторил Карпович и не успел поймать плечо своего помощника, который выбежал в душевую с поразительной быстротой. — Ладно, всем вставать. Подъем, бичи!

Последние два слова старшина не проговорил, а проревел, словно дело происходит не в маленькой каюте-четырехместке, а на море и в шторм. С мощным рыком вышли наружу и остатки ярости Карповича. И вновь он стал добродушным человеком, каким его привыкли видеть на судне. Но своего он добился. От его громкого возгласа жильцы десятой моментально проснулись, а Серега в душевой испуганно пригнулся, подумал впервые, что старшина, как видно, из тех людей, с кем лучше не спорить. «Сильный человек, — подумал Серега. — Морской, крепкий мужик». Тут в душевой появился Василий Иванович. Борода у него была растрепанная, лицо помятое и красное, а губы серые.

— Что, бил тебя этот крокодил? — деловито спросил Серега, растираясь полотенцем.

— Дурак ты, хоть и будущий штурман, — отвечал моторист. — Женька себе этого не позволит, а если позволит, тогда — прощай, мама, откидывай коньки в гору!