Читать «Королевский краб» онлайн - страница 104

— Нет, не просят. Помню, как-то Федор возвратился с путины и привез с собою банок десять. Мужиков собрал. Навались, говорит, на деликатес, его буржуи употребляют. Но мужикам крабец был до лампочки. Дед Адам, почтальон наш, осмелился и первым попробовал. Долго жевал-жевал, а потом говорит: «Ни сладости ни радости в ем, мужики, нету. Жили мы без етого делибалбеса сто лет и еще проживем!» А Федор ему: «Дедушка Адам, от крабца ноги мерзнут, ешьте!»

— Ноги мерзнут? — удивился Серега, который давно прислушивался к разговору.

— Еще как! — засмеялся Батаев. — Вот женишься, узнаешь, как любовь от употребления крабов крепнет.

— Понятно, — сказал Серега, хотя он по молодости лет ничего не понял. — Оттого капиталисты такие охочие до крабовых консервов. Мне отец рассказывал, что они в Италии или во Франции дороже мяса раз в десять. Хочешь — купи стограммовую баночку крабов, а хочешь — купи за эти же деньги полпуда мяса.

— Вот дурни, — искренне удивился Костя Ильющиц, — деньги им некуда девать! Я думаю так: продаем мы им крабовые консервы и правильно делаем!

— А может, у нас есть такие — не надо ему полпуда мяса, крабца он хочет купить. Хочет, но нет его в продаже, — сказал Серега. — Разве только в ресторане?

— А когда его было навалом, — зло возразил Батаев, — чего тогда не очень покупали?! Не по карману был? Неправда! Чуть дороже килограмма хамсы. Так хамсу хватали, на крабов глядеть не желали. Вот сейчас косо на кальмаровые консервы смотрят, а ведь они питательные и вкусные, если их поджарить на сливочном масле. Все зависит, хлопцы, от привычки и, если хотите, от моды. Ныне крабы модные, икра, осетрина, потому что их мало. А хека, минтая, угольной рыбы — в достатке, и никто за ними не стоит в длинных очередях. Почему? Не привыкли. Вот вы знаете, до революции вяленая таранка была едой бедных, а теперь…

— Эй вы, народы! — крикнул Карпович с кормы. — Меньше разговоров, больше дела. Дела больше, а то на обед опоздаем!

— Мы, — не удержался от ответа Серега, — трудимся в поте лица. И представь себе, Женя, не только языками, но и руками.

— Добро, — согласился старшина и вновь оглядел море. Не нравилось ему, что Камчатские горы заволокли багровые тучи, берег еле виден и холоднее стало. Погода явно менялась буквально на глазах.

Утро. Владивосток

День, который позже краболовы назовут оранжевым, был по календарю воскресенье. Вот почему в здании Дальневосточного научно-исследовательского гидрометеорологического института было пустынно и тихо. Лишь в лаборатории морских прогнозов горел свет, и находились там лишь два человека, недавно вступившие на дежурство: молодая большеглазая девушка и пожилой, страдающий астмой старший инженер. Инженер склонился над огромной синоптической картой Тихого океана, лежащей перед ним, и удрученно посвистывал. Карта не сулила ничего хорошего судам, которые находились в северо-западной части акватории. Пришедшие с юга циклоны подняли тут шторма. Ветер десять — одиннадцать баллов. В Беринговом море идет широкой полосой гигантская зыбь. Девять советских теплоходов уже получили по радио рекомендации синоптиков. Сейчас лаборатория внимательно следила за ним, посылала им время от времени уточнения.