Читать «Стигал» онлайн - страница 4

Было страшно, непросто, больно, уныло, бедно; главная беда – был в одиночестве. Но… но жизнь-то не игрушка, и не вечно лишь горе должно было стучаться в мою больную грудь. Теперь я не одинок, и даже скоро стану дедом. А еще, как это ни странно, у меня появился почти единственный весомый атрибут этого времени – деньги: нынче с ними многое можно решить. Поэтому я здесь, лечусь…

Но главное в ином – помоги мне, Дела!

Не спится. Всякие дурные мысли и воспоминания лезут в голову… Какое кощунство! Я хочу мстить, кого-то уничтожить, убить и при этом прошу Бога о помощи. Надо молиться, просить Всевышнего о спокойствии и прощении. Я каюсь. Виноват. Пусть всех и за все простит Бог… К тому же надо быть реалистом. Как я, инвалид первой группы, которого врачи уже давно списали, могу отомстить или противостоять… Но я хочу, очень хочу. Вот эти душевные противоречия душат меня. Да они же и заставляют жить, бороться за жизнь…

Надо лечь, попытаться заснуть. Завтра, точнее уже сегодня, предстоит очень сложная для меня процедура – прием радиоактивной капсулы. А теперь спать!

22 декабря, утро

День начался плохо. Я проспал завтрак. Но это ерунда, хуже другое – радиодоктор только что звонил, сегодня капсулы я принимать не буду. Вроде бы, учитывая мое состояние, должны были из Америки прислать особый раствор для более удобного потребления, однако он еще не прибыл. Придется лишние сутки здесь торчать. А еще обидно, что пока здесь нельзя зарядку делать. Радиодоктор запретил всякую физическую нагрузку, пока радио-курс не окончится. Делать нечего – только писать, словно писатель. Хотя, если честно, это дело, оказывается, тоже не из легких. Да как-то надо время коротать, оно здесь очень медленно идет… А жизнь прошла. Как мгновение… Детство мое было голодное, холодное.

Родился я в депортации, в ссылке, в пустыне Кызыл-Кум. Отца не помню… А вот мать… даже ее теплый, нежный запах до сих пор помню. И она была со мной недолго. Как круглый сирота попал я в детский дом. Там от голода что-то украл. Меня перед всеми ругали. Помню, жестко наказали, изолировали. Мне было до того больно и тяжело, что я, как сейчас помню, мечтал, чтобы случилось что-то масштабное, грандиозное, плохое – как конец света, чтобы мой инцидент забыли или он показался бы ничтожным. Теперь я этого не хочу. Даже слышать не хочу. Я-то свое отжил. Пусть и не здорово, и вряд ли кто позавидует, да как есть, и не жалуюсь. Судьба. Видимо, так было предписано. Но я не унываю. Я переборол это уныние и призываю всех не унывать. Моя болезнь – это итог уныния. Так и доктора сказали, и сам я знаю. Наверное, поэтому хочу поделиться своим горьким опытом. Хотя, кто это прочтет? Лишь тот, кто после меня в эту камеру попадет. Так у них, наверное, и свой опыт жизни есть. Хотя… Хотя такой как у меня – вряд ли. А может, и есть. Конечно, есть, потому что я все вроде бы пережил и жду конца, но радостного конца. Своего конца и своего начала.