Читать «Царь велел тебя повесить» онлайн - страница 281

Ты получишь это письмо, тело задохнувшейся пленной рыбы, а в нем этот текст – проглоченный рыбой перстень или что там они глотают. Вот сейчас посмотрю кино, а потом вытащу компьютер из ниши под вывеской Produtos nobres, зайду в сеть, достану письмо из облака и отправлю на адрес, найденный моим охранником: [email protected]. Мало ли девушек с таким именем в уездах Тартумаа, Вирумаа и маленьком уезде Хийумаа? И все они ростом под метр девяносто, с крученым бубликом на затылке и коленями, похожими на собачьи мордочки. Этот адрес обошелся мне в сорок монет и шерстяной шарф, но я не знаю, твой ли он на самом деле.

* * *

Другое дело те, что ушли. Бесполезно писать им письма, подбрасывать в небо почтовых голубей, опускать бутылку в подземную реку или оставлять сообщения на рассыпающийся от ветхости автоответчик. Да и что я мог бы написать, раз уж мне в голову не пришло ничего стоящего, пока они были здесь, а я – как там у блаженного Августина? – ходил и восторгался вершинами гор, безграничностью океана и вздыбленными волнами моря.

Вот они, я вижу их со своего балкона, со своей голубятни, я стою, облокотившись на крученые перила, и смотрю вниз. Странное дело, стоило мне подняться на третий этаж по обгорелой железной ветке, как наступило утро, причем позднее утро, вполне вероятно воскресное. Странно видеть знакомые крыши, чуять запах жарящейся трески, слышать голос футбольного комментатора из соседского окна и знать, что дома больше нет.

Я перегибаюсь через перила так низко, что ноги становятся ватными, и вижу, как они идут по набережной, мимо табачных доков, вдоль гранитного парапета. За ними хромает небольшая рыжая собака, перемазанная зеленкой. Может быть, они идут к вокзалу Аполлония, чтобы сесть там на северный поезд, или к вокзалу Ориенте, чтобы сесть на беленскую электричку. Их четверо – или пятеро? – они крутят головами и немного похожи на туристов, потерявших гида, но, окликни я их с балкона, они даже головы не повернут. Мой голос больше ничего не значит. Зато они слышат тревожные крики стрижей, и жестяной звон двадцать восьмого номера, и размеренный гул Святой Клары, и низкий гудок парохода, покидающего гавань.

Мне хочется отвернуться, но отвернуться нельзя. Я смотрю туда, куда смотрят они, и вижу хозяина винной лавки, поднимающего жалюзи, и мальчишку, сводящего велосипед по крутым ступеням, и стаю собак, пробирающуюся переулком, и синие простыни на веревке, натянутой от соседнего дома к стене часовни, и шумно плещущий фонтан с головой лосося.

За спиной у меня раздается глухое пощелкиванье, переходящее в холодный пронзительный свист, словно стая стрижей промчалась над пожарищем. Я оборачиваюсь и вижу площадь Комерсиу, так плотно заваленную снегом, что из сугробов торчат только медные шпили церквей, вижу реку, покрытую сияющим льдом, и лыжников в красном, что катятся по склону холма, прямо по руа Беку, ведущей к рыбному рынку. Красное на белом, как трамваи в замерзшем городе.