Читать «Юби: роман» онлайн - страница 128
Наум Ним
Поезд встряхнулся и громыхнул всеми своими вагонными сцепками. Медленно поплыли назад фонарные столбы, а дальние деревья пошли разгоняться, забегая вперед поезда.
Алевтина дремала напротив Федора Андреевича, чуть вздрагивая осунувшимся без хозяйкиного присмотра лицом. Два ее глобуса с той же частотой, что и лицо, подрагивали на откидном столике. Федор Андреевич одобрительно покашивался на бюст Алевтины. Потом вспомнил бронзовый бюст Петра Мироновича, а потом уже подумал, что хорошо бы при входе в школу поставить бюст Льва Ильича. Наперекор всем этим приказам про молчать и ни-ни.
Понятное дело, никто ему такой вольности не разрешит. Он же не свободный помещик, а государственный чиновник, и школа у него, к сожалению, не частная лавочка.
Всякий человек рано или поздно бунтует против наглого всеподавляющего диктата, а если и не бунтует, то мечтает взбунтоваться. Федор Андреевич не был готов всерьез взбунтовать, но и никак не мог согласиться с запретом любых разговоров о гибели Льва Ильича. Он искал возможности обойти обкомовский приказ, но не выказать явного неподчинения власти.
Он подумал, что можно было бы повесить портрет учителя Прыгина где-нибудь на стене.
«Висят же там всякие портреты. Макаренко висит, да и Луначарский. Или то не Луначарский? Надо будет прочесть, кто там висит… А можно оформить Доску почета и втиснуть туда меж другими ударниками педагогики. Нет, припрется кто-то с проверкой и донесет потом. Непременно донесет. И тебя, дурака старого, высекут почем зря, а потом еще и выгонят взашей…»
«Такой крепкий был хозяйственник, – услышал Федор Андреевич доброе слово о себе, которое произносил недавно покинутый инструктор обкома. – Такой знающий был работник, а связался с Ильичом этим – и вся жизнь под откос…»
«А не связывайся с Ильичами, – погрозил пальцем третий секретарь. – От них все беды…»
«Вы про какого Ильича?» – насторожился инструктор.
«Про какого надо».
«От него точно – все беды», – согласился инструктор.
«Мы об ём говорим, а он спит себе, как Ильич в Разливе».
«И совсем я не сплю», – взялся возражать Федор Андреевич, сразу же встряхнувшись из дремы.
«Надо переименовать школу, – нашел выход директор интерната. – Пусть называется “Лесная школа-интернат имени Ильича”. Няхай они сабе думают, какого такого Ильича, а мы никому не скажем».
* * *
Шила в мешке не утаить, тем более выдуманного.
К середине декабря информация о зверствах советской тайной полиции просочилась за бугор, а оттуда через дипломатические каналы в настороженные кремлевские коридоры.
– Как это объяснить, Александр Николаевич? Вот скажи мне, как это объяснить? Мы направляем страну в перестройку, а они толкают нас в международную изоляцию. Ну честное слово, нельзя понять… Вместо помогать всеми силами – у меня и слов нету…
– Михаил Сергеевич, я говорил с товарищами из Комитета. Они просят поверить, что ни сном ни духом… Они отпустили этого гражданина Попры… – помощник Президента зашуршал бумагами, – …гражданина Прыгина, а после этого он исчез.
