Читать «Карельский блицкриг» онлайн - страница 7

В пригожий апрельский день Константин Константинович вышел из тюремных ворот полный счастья и надежд, но очень скоро вернулся туда вновь, причем по собственной воле.

Трагичный курьез заключался в том, что у комдива не было ни копейки денег, а тюремный писарь, оформлявший ему документы на освобождение, неправильно выписал ему проездные документы до Пскова, последнего места службы Рокоссовского.

Как не пытался он убедить кассира воинской кассы Балтийского вокзала выдать ему билет до Пскова, все было бесполезно.

- У вас, гражданин военный литера неправильно заполнена. Поэтому я не могу выдать вам проездной документ - склочным голосом говорила кассирша, худому, одетому в большую по размеру шинель комдиву.

- И что же мне делать? Я только что освободился, у меня денег нет - попытался пробудить у неё чувство доброты и сострадания к чужому горю Рокоссовский, но тетка была непреклонной.

- Знаете, что гражданин, идите вы к себе в тюрьму. Они вас неправильно выпустили, вот пусть и исправляют свои ошибки - фраза была насквозь гадкой и мерзкой, но бедному комдиву ничего не оставалось, как последовать совету кассирши.

Где "зайцем", где под неодобрительный взгляд кондуктора, прицепившись "колбасой", он на трамвае доехал до "Крестов" и стал настойчиво просить дежурного пустить его в тюрьму.

- Поймите, канцелярия уже закрыта, а мне ночевать негде. Пустите, товарищ сержант, я как раз к вечерней раздаче я успеваю - просил комдив дежурного на тюремной проходной и после долгого раздумья, тот согласился. Согласился не из жалости к вчерашнему арестованному, чего их брата жалеть, замерзнет, не велика потеря. А из кастовой солидарности к своим канцеляристам, совершившим эту досадную ошибку при оформлении документов за которую может получить нагоняй от начальства.

- Ладно, проходи. Никифоров, определи его в шестую камеру, до утра - сержант открыл калитку и "Кресты" нехотя приняли в свои объятия будущего маршала Советского Союза.

Трудно сказать, что испытывал он в этот момент, но миске теплой пшенной каши и кружке горячего чая, он был рад как никогда в жизни. Равно, как и месту на деревянных нарах, на которых, наконец, можно вытянуться, во весь рост, и дать отдых гудящим от непривычки ногам.

Ночь пролетела в одно мгновение, а утром, комдива охватил страх. А вдруг дежурный позабыл отдать его документы на исправление или ещё хуже потерял их. Как же тогда выйти из "Крестов"? Эти простые, но далеко не смешные вопросы для просидевшего полтора года в тюрьме, терзали с нарастающей силой комдива, едва только он открыл глаза.

Сердце наполнялось неприятным предчувствием, но все обошлось. На этот раз чекистская машина сработала без всяких сбоев и к полудню дверь камеры открылась, и дежурный надзиратель громко произнес: - Рокоссовский, с вещами на выход!

Потом был вокзал, поезд на Псков и полные изумления глаза бывших сослуживцев, считавшие комдива давно расстрелянным.