Читать «Марина Цветаева. Письма 1924-1927» онлайн - страница 6

Благодарна Вам каждый миг своей жизни. Вся любовь, вся душа, все мысли с Вами. Когда кто-нибудь передает от Вас привет, сердце останавливается.

М.

— Нашелся Чабров!  Завтра же пишу ему, чтобы разложил карты: на Вас и на меня (отдельно, не предупреждая). Гадания пришлю.

_____

16-го января.

Друг, простите мне эту слабость, слишком больно.

Ночью внезапно просыпаюсь: луна во всю комнату, в ушах слова: «Еще третьего дня он говорил мне, что я ему ближе отца и матери, ближе всех». И мое: «Ложь! Неправда! Милее, новее, желаннее, пусть! Но ближе — нет!»

(Это Б<улгако>ва  говорила в моем сне).

Кстати, отсутствие великодушия или чутья? Вчера я, не удержавшись, сдержанно: «Ну, как Р<адзевич>?»

Большая пауза, и ледяным тоном: «Он болен». Я, выдерживая паузу: — «Чем?» — «Невроз сердца». — «Лежит?» — «Нет, ходит».

И, не пережидая вопроса: «М<арина> И<вановна>, я бы очень хотела прочесть Вашу прозу», и т.д.

Ах, мою прозу хочешь прочесть, а ПОЭМУ моей жизни нет?!

О, Радзевич, клянусь, будь я на ее месте я бы так не поступала! Это то же самое, что запрещать нищему смотреть на дворец, которым он вчера еще владел. Во мне негодование встало. Ведь, если она что-нибудь понимает, она должна понять, что один вид ее для меня нож, что только мое исконное спартанство, а может быть и мысль, что обижая ее, я обижу Вас, заставляет меня не прекращать этого знакомства.

Потом среди совсем уже другого разговора, отчеканивая каждый слог: «Я забыла сказать, что Р<адзевич> просил передать Вам привет».

— Надо вытереть окно, сказала я, — ничего не видно! И, достав платок, долго-долго протирала все четыре стеклянных квадрата. — Слезы залили всё лицо. —

_____

Посмертная ревность? Но тогда не ходи на могилу к мертвецу и не проси у него песен.

_____

«Мо́лодца» я ей все-таки прочла, как всегда буду делать все, что она попросит — во имя и в память Вашу.

Но перебарывая одну за другой все «земные» страсти (точно есть — небесные!) я скоро переборю и самую землю. Это растет во мне с каждым днем. Мне здесь нечего делать без Вас, — Радзевич! Я недавно смотрела «Женщину с моря»  — слабая вещь и фальшивая игра — но я смотрела ее в абсолюте, помимо автора и исполнителей. Обычная семейная трагедия: женщина: справа — долг, слева — любовь. Любовь — моряк, а сама она «с моря».

Глядя на нее (я пьесы не знала) я все время, всем гипнозом желания своего, подсказывала: — «Ни с тем, ни с другим, — в море!».

Радзевич, не обвиняйте меня в низости и не судите раньше сроку.

_____

Надо кончать. Пишу Вам, как пью. Простите этот срыв. Я точно на час побыла в раю.

Что не пишете — хорошо. Всё хорошо — что делаете. Теперь, издалека, еще лучше вижу Вас. Вы были правы: всегда: во всем.

Итак, если заболеете (будете лежать) позовете? Не болейте, мое солнышко, будьте здоровы, веселы, знайте, что моя любовь всегда с Вами, что все Ваши радости — мои. На расстоянии это возможно.