Читать «Бремя Могущества» онлайн - страница 76

Через некоторое время судороги и боль оставили его, пришло в норму и дыхание. С трудом Тремейн смог подняться на колени и некоторое время стоял на полу, скрючившись, и напряженно вслушивался в себя. Сердце его колотилось, а пропитавшаяся потом одежда прилипла к телу. Он попытался осмыслить происшедшее, свои ощущения. Это было как удар, все та же молниеносная, свирепая агрессия незримой силы, не оставлявшая его в последние два дня, все тот же шепот, звучавший в его разуме, направлявший его, руководивший им в прошедшие часы. И проникновение это усиливалось по мере его проникновения в тайны этой книги, интенсивность его росла по мере того, как он осваивал таинства символики и значков на страницах книги и сейчас перед ним открывалась иная, темная сторона его, кулак, в который сжималась невидимая рука того, за кем он сейчас следовал.

Тремейн застонал, содрогнувшись от воспоминаний о только что затихшей боли, но боль эта приносила с собой и свободу. Впервые с той поры, как засел за эту книгу, Тремейн вновь ощутил себя полновластным хозяином своей воли.

Послышавшийся ему шелест, напоминавший хруст, привлек его внимание, заставил его встать. Он снова видел это таинственное, зеленоватое свечение, разлившееся в воздухе, исходившее как бы ниоткуда, мягко пульсировавшее, подобно легкому туману. Тремейн медленно поднялся на ноги и, шагнув к столу, тут же внезапно замер на месте.

Книга зашевелилась…

Тонкие, пожелтевшие страницы ее двигались, словно перелистываемые чьей–то невидимой рукой, и похрустывание старого, высохшего пергамента звучало ехидной насмешкой, от которой у Тремейна похолодела спина.

Внезапно, словно его грубым пинком пробудили от глубокого, без сновидений, забытья, — Тремейн понял, где находится и снова стал ощущать внешний мир таким, как он есть: холод, от которого у него стучали зубы и немели пальцы, чувство голода, замутившее сознание, мучившее его все эти дни, слабость — следствие бессонных ночей. Неожиданно до него дошло, что он читал книгу на непонятном ему языке и не просто непонятном, а даже не слышанном прежде, что совершал действия, не по своей воле, даже вопреки ей, что превратился в бессловесного раба этого фолианта.

И тут пришел страх.

Тонкие пергаментные страницы перелистывались проворнее, ускорилось и мерцание зеленоватого свечения в воздухе. Тремейн вздрогнул, почувствовав, как волю его начинают сковывать незримые силы. Он пытался закричать, но голос отказывался ему служить. И вот невидимой волной на него обрушился паралич, сковавший, обездвиживший все его члены. Воля погасла. Тремейн медленно побрел к столу, уселся на маленькую табуретку и протянул руку к книге. Он спокойно мог перелистывать страницы, и они не ускользали от него, словно движимые неощутимым ветром, как только что, а пульсировавший зеленый свет стал ярче.

Взгляд Тремейна затуманился. Глаза его утратили живой блеск, потускнели, погасли, как у покойника, а рука его, словно крохотное создание, подползла к книге, и палец замер на одной из строчек. Губы его зашевелились, формируя звуки и слова языка, канувшего в небытие два миллиарда лет тому назад вместе с тем созданием, которое им пользовалось.