Читать «Одиссея поневоле» онлайн - страница 74

Двести сорок пять лет назад король Фердинанд III Кастильский штурмом взял Севилью, но ни ему, ни его преемникам так и не удалось вытравить вольный дух мавританских жизнелюбцев.

Как и встарь, в жемчужной пыли фонтанов дремлют севильские патио — внутренние дворики, серебристые ручейки орошают прелестные клумбы и бормочут в канавках, выложенных зелеными, лазурными и золотистыми изразцами.

Упорно трудились завоеватели, разрушая мавританские мечети и перестраивая их в христианские храмы. Но побежденная Севилья завоевала завоевателей. Кастильские зодчие и каменщики вольно или невольно поддавались очарованию басурманского Аль-Андалуса. И смягчались суровые лики церквей и часовен, в строгий канон врывались багдадские мотивы, и дух мавританской Испании оживал в стрельчатых арках, затейливом орнаменте монастырского фасада и в легких витых колоннах церковных галерей.

Обаянию Севильи вряд ли, однако, в этот день поддались шестеро пленников-индейцев.

В те времена, когда Севилья была столицей Бетики, одной из испанских провинций Рима, в Вечном городе нередко устраивались триумфальные шествия. Не по своей воле участвовали в них пленники, взятые с бою на берегах Рейна, Дуная и Евфрата. Они шли в цепях за колесницей триумфатора, шли опустив головы, не глядя на дворцы и храмы Рима, ненавидя и презирая падкую до зрелищ римскую чернь.

А для римского народа эти косматые галлы, британцы или парфяне были варварами, обреченными на подъяремное существование.

Севильский народ не испытывал столь великодержавных эмоций. Но он считал адмиральских пленников дикарями и язычниками и тешил себя редким зрелищем, куда более занятным, чем пляски уличных скоморохов.

А идти было трудно. День выдался жарким, пленники в своих тяжелых масках обливались потом, да к тому же прорези в масках все время съезжали на нос и передвигаться приходилось вслепую.

Но шли они, как подобает идти великим вождям — высоко подняв голову, распрямив плечи, и толпе эти гордые пленники невольно внушали уважение.

Закончилось наконец шествие, в соборе отслужили торжественную мессу, к ней заморские нехристи допущены не были.

Адмирал отправился в свою временную резиденцию — в картезианский монастырь Марии Пещерной, на трианскую сторону. Индейцев и попугаев поместили в пустующем доме у Иконных ворот, в приходе святого Николая.

У входа в этот дом собралась кучка любопытных. И среди них восемнадцатилетний студент из Саламанки Бартоломе Лас-Касас, которому вскоре суждено было стать летописцем века открытий и конкисты, а также великим защитником народов Нового Света…

Дон Андрес знакомится с Диего

В понедельник, 1 апреля, в день Марии Египетской, к адмиралу пришел желанный гость. Это был священник из селеньица Лос-Паласиос, лежащего милях в сорока от Севильи на кадисской дороге. Обыкновенный сельский священник дон Андрес Бернальдес. Во всяком случае по виду он ничем не отличался от всех прочих священников севильской епархии. Был он дороден, слегка лысоват, ходил в рясе из грубого толедского сукна. Волосы его заметно тронула седина.