Читать «Прогулки с Бродским и так далее. Иосиф Бродский в фильме Алексея Шишова и Елены Якович» онлайн - страница 77
Елена Якович
А. Шишов. А для вас сейчас абсолютно естественно писать по-английски?
И. Бродский. Абсолютно, да.
Е. Якович. А поначалу не было раздражения оттого, что вы по-русски можете все, и все-таки английский…
А. Шишов. А как вы относитесь к переводам ваших же статей, сделанных другими людьми?
И. Бродский. На русский язык? С отвращением. Абсолютно с отвращением. Это одно состояние. Другое – это просто колоссальная внутренняя мука. Я это почти не в состоянии читать. Почему я сам их не перевожу – у меня просто времени на это нет. Один или два раза я пытался что-то подобное предпринять, несколько раз даже попытался поправить эти переводы, которые я получал, но это невозможно, это тогда надо садиться и все переписывать.
А. Шишов. То есть чтобы статью, написанную по-английски, сделать на русском, ее легче просто написать по-русски?
И. Бродский. Надо написать просто другую статью.
И. Бродский. Когда он этим занялся, у него было больше времени, чем у меня сейчас.
Е. Якович. Но вас же не удовлетворит любой перевод, мне кажется.
А. Шишов. А у вас не возникало желания за последние пять, десять лет писать большую прозу? Ну, не роман, но повести?
И. Бродский. Нет. Никогда.
Е. Якович. У меня такой странный вопрос. Есть ли люди в России, которых вы не знаете…
И. Бродский. Наверняка. Их много. И с каждым днем все больше и больше.
Е. Якович. Не знаете – в смысле лично, но с которыми вам по тому, что вы прочли, хотелось бы пообщаться.
И. Бродский. Вы знаете, я человек старый уже. Мне все-таки пятьдесят три года. И особенного желания, стремления к общению, жажды общения у меня уже, в общем, особенно нет. И видимо, существует действительно новая поросль, у которой все шансы быть лучше той, к которой принадлежу я, уже хотя бы потому, что в их распоряжении куда более обширный культурный материал, чем тот, на котором возросла моя милость. Но каждый человек принадлежит к какой-то своей физической, естественной, органической среде, которая определяется опять-таки вот этими возрастными параметрами. Я не знаю, может быть, им от меня какая-нибудь польза была бы, я сомневаюсь в этом. Я боюсь, что мне от них ничего не надо. И ничего другого они у меня не вызовут, кроме вздоха сожаления, что я приближаюсь к выходу из этого помещения, что нам не жить вместе.
Фото с вкладки
Комарово, август 1961 г. Время знакомства с Ахматовой.
На аэродроме в Якутске. 1961 г. Архив Якова Гордина.
У Виктора Голышева в Москве на Тишинке. 1970 г.
