Читать «Сталин и НКВД» онлайн - страница 220

Одним из условий объединения Германии было продление на 10 лет срока выплаты репараций в виде оборудования для восстановления промышленности и строительства автомобильных и железных дорог в СССР, что позволило бы решить транспортные проблемы. «Репарации составляли примерно 10 миллиардов долларов — это сумма, которую раньше мы рассчитывали получить в виде кредитов от международных еврейских организаций для восстановления народного хозяйства», — считал Судоплатов.

Берия уступил Молотову при обсуждении вопроса лишь потому, что не считал важными конкретные формулировки и проводил «свою линию и, спекулируя лозунгом демократической, объединенной и нейтральной Германии, сказал: нам вообще не нужна постоянно нестабильная социалистическая Германия, существование которой целиком зависит от поддержки Советского Союза».

5 июня 1953 года в Германию прибыл Семенов, вновь назначенный верховный комиссар, для наблюдения за выполнением московских директив «не форсировать ход социалистического строительства и добиваться воссоединения Германии». Семенов настаивал на скорейшем ответе, утверждая, что ГДР станет автономной областью в составе объединенной Германии.

«Новый курс», провозглашенный в ГДР привел к тому, что «у большинства граждан ГДР возникло впечатление, что СЕПГ под давлением западных держав и церкви отказывается от строительства социализма в пользу единой капиталистической Германии, образование которой не за горами».

Так или иначе, 17 июня 1953 года в ГДР вспыхнуло восстание. И сам министр внутренних дел, и его ближайшие помощники оказались на неделю выключены из политической жизни СССР. Перед арестом «Берия был в Берлине на подавлении восстания — он молодец в таких случаях. У нас было решение применить танки, подавить. И возможно, что он вылетал, этого я не знаю, но помню, что решили принять крутые меры, не допустить никакого восстания, подавить беспощаднейшим образом. Допустить, чтобы немцы восстали против нас?! Все бы закачалось, империалисты бы выступили, это был бы провал полнейший. Когда стала поступать информация о событиях в ГДР, Берия был в числе первых, который сказал: «Обязательно! Беспощадно! Безотлагательно!» В Берлин полетели Гоглидзе и Федотов, на тот момент — начальники управлений МВД. А они были бы очень нужны Берия в Москве «присматривать за Хрущевым и Жуковым».

Именно то, что Берия на несколько дней уехал из Москвы, позволило Хрущеву «переагитировать» Маленкова. Пока Лаврентий Павлович был в Москве, это было трудно сделать. Конечно, после спора по германскому вопросу можно было говорить о поддержке Молотова, но этого было мало. Хрущев и сам вспоминает, что каждый, с кем он говорил об «опасности Берия», спрашивал: «а как Маленков?» Поэтому начинать надо было с того, чтобы «переубедить» именно Председателя Совета Министров.