Читать «Петр Лещенко. Исповедь от первого лица» онлайн - страница 63

Иногда я, желая тряхнуть стариной, выступал в «Трио Лещенко» вместе с сестрами, а Зиночка тогда исполняла сольные номера. Мы были одной актерской семьей.

Записи моих песен на пластинки во второй половине тридцатых годов становились все чаще. Я записывался в Бухаресте, Вене, Лондоне, Риге. Практически весь мой репертуар того времени был записан. Меня это очень радовало. Не только как свидетельство моей известности. Меня также радовало, что мои песни будут жить и после моей смерти. Для артиста, как и для любой творческой личности, это обстоятельство имеет весьма важное значение. Шаляпин однажды признался мне, что записывает пластинки только ради того, чтобы его голос могли услышать грядущие поколения. Он сильно завидовал мне из-за того, что мой голос при записи почти не менялся. А вот его могучий бас с пластинки звучал совсем не так, как в жизни. Федор Иванович был большой весельчак и шутник. Помню, как однажды, по приезде в Бухарест, он остановился у меня на Каля Викиторией. Проснулся утром, распахнул окно и как запел на всю улицу: «Вдоль по Питерской…» Замерли не только пешеходы, но и коляски с автомобилями остановились и слушали волшебное пение. «Надо же, румыны, а понимают русскую душу», как ребенок радовался Федор Иванович. Однако больше концертов из окна не устраивал. Мне очень не хватает Шаляпина. Мы не были большими друзьями, с ним вообще невозможно было дружить, настолько он был поглощен собой, но при всем том общение с ним было весьма приятным и полезным. Певцу эстрадному полезно выслушать критические замечания оперного певца. Высказав мне нечто нелицеприятное относительно моего пения, Федор Иванович, как ребенок, заглядывал мне в глаза и спрашивал: «Петенька, друг мой, надеюсь, что я вас ничем не обидел?» Шаляпин был большим во всех смыслах — талантливый гигант с широкою душой.

Ресторан «Лещенко» вызывал большую зависть у конкурентов. Я постоянно опасался какой-нибудь пакости с их стороны. Я знал, на что могут пойти конкуренты. Имел несчастье узнать. В кафе «А.Т.» вскоре после рождения Игоря, то есть в январе 1931 года, внезапно скончались два посетителя. Один вдруг, выпив кофе, упал со стула на пол и умер, а спустя несколько минут то же самое произошло с другим. Яд в кофе подсыпал официант, подкупленный конкурентами. Поражаюсь дьявольскому хладнокровию организаторов и исполнителя этого преступления. Убить без всякой причины двух почтенных отцов семейств! Только ради того, чтобы сделать неприятное конкуренту! Уму непостижимо! Какая мерзость! Один из погибших был владельцем нескольких доходных домов, а другой — владельцем и директором кинотеатра. У обоих были семьи, дети. Владельцу «А.Т.» пришлось истратить много денег на взятки для того, чтобы обе смерти были официально объявлены следствием сердечных приступов. Не очень-то и помогло. Вся Рига удивлялась такому совпадению. Двое приятелей приходят в кафе, чтобы выпить кофе с булочками, и умирают с промежутком в несколько минут от сердечных приступов! Официант, который обслуживал умерших посетителей, сбежал в тот же день. Кажется, его так и не нашли. Этот случай нанес ощутимый урон «А.Т.». Примерно до апреля посетителей было вдвое меньше, чем обычно. Слава богу, что в моем ресторане ничего подобного не было. Мои конкуренты ограничивались тем, что распускали обо мне гадкие слухи. Слухи касались не только ресторана, но и всего остального. Когда я купил загородный дом в Кармен Сильва, сразу же пошли слухи о каких-то немыслимых оргиях, которые я якобы там устраивал. На самом же деле ничего подобного не было. В доме большей частью жили Зиночкина мама с Игорем. Я приезжал туда в редкие свободные дни. Но слухи об оргиях были настолько распространенными, что даже просочились в газеты. Любимый прием репортеров — это разместить какую-нибудь скандальную пакость под броским заголовком на первой странице, а спустя неделю дать на последней странице самым мелким шрифтом опровержение, которого никто читать не будет. Поначалу я сильно нервничал, но потом стал брать пример с Шаляпина, который говорил: «Пускай пишут, что хотят, главное, чтобы не забывали».