Читать «Кастинг в шизофрению» онлайн - страница 105
Екатерина Дружинина
Тогда Вера отказалась дышать. Зачем? Уж лучше умереть сейчас, чем потом взвыть от тоски, как волчица. Чем дольше лёгкие не работали, тем призрачней становился Эвон. А потом стало темно. Вера чувствовала, как уходят отголоски печали, и радовалась наступающей легкости.
Как же она устала.
– Мама?
Вера находилась в состоянии невесомости. Это такое чувство, когда тело настолько лёгкое, что кажется, будто ты существуешь отдельно от него.
– Мама!
Вера не верила своим глазам. Мама, красивая и уставшая, ласково гладила её по волосам.
– Тише, – приговаривала она. – Всё хорошо, я с тобой.
Вера хотела встать, но мама мягко удержала её.
– Не надо, – попросила она. – Ты должна отдыхать.
Вера послушалась.
– Папа здесь? – устало спросила она.
– Он скоро придёт, – пообещала мама. – Мы по тебе скучали.
– Я тоже.
Вера закрыла глаза, ощущая себя самой счастливой. Они снова вместе, Вера и её семья. Оказывается, это совсем не страшно, умереть. Вере было спокойно и хорошо.
– Вы не бросите меня? – спросила Вера.
– Нет, – пообещала мама, целуя её руку. – Но и ты должна захотеть остаться.
– Я хочу, – заверила Вера. – Я больше не могу носиться по миру, трясясь от неизвестности. Зачем они выбрали меня? Здесь, рядом с вами, не будет ни страха, ни боли. Почему люди боятся умереть?
Мама грустно улыбнулась.
– Ты не умерла, – прошептала она.
– Тогда почему ты со мной?
– Потому что я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Вера закрыла глаза и провалилась в небытие. Перед глазами мелькали картинки, но их смысл она не понимала и не запоминала. Даже сквозь сон Вера чувствовала мягкое прикосновение маминой ладони к своей руке. Вера не могла поверить своему счастью и так боялась снова оказаться в Сагенте, что не могла заставить себя открыть глаза. А вдруг мама исчезнет?
Сагента. Смысл этого слова постепенно ускользал от Веры, но она чувствовала, что там есть что-то очень важное для неё и родное. Что? Вера сосредоточилась и попыталась выудить из памяти деталь, заставляющую её снова и снова мысленно возвращаться в тот мир, но разум молчал. Только сердце начинало отчаянно грохать по ребрам каждый раз, когда Вере казалось, что она добралась до глубин своей памяти.
– Вера…
Девушка вздрогнула.
– Мама? – позвала она.
– Я здесь, – поспешно отозвалась мама, сжимая Верину ладонь.
– Ты звала меня?
– Нет, – заверила она.
– Я слышала! Меня кто-то звал!
– Вера, успокойся, – взволнованно попросила мама. – Здесь никого нет.
– Вера…
Девушка ахнула. Память о последних днях накрыла её с головой.
– Эвон! – вскакивая, закричала она. – Эвон!
– Вера! – отозвалось эхо.
Вера хотела побежать на зов, но мама вцепилась в её руку.
– Вера, не надо! – взмолилась она. – Останься, прошу тебя! Здесь тебе будет лучше!
– Нет! Ты мертва! Вы все мертвы! Я не хочу!
Мысль о том, что она добровольно могла навсегда остаться в мире мёртвых, сжала душу в холодные тиски.
Вера побежала на закат. Долина была необъятной.
– Вера! – мамин силуэт бледнел, превращаясь в дым. – Вернись!
– Эвон! – звала Вера, сбиваясь с ног. – Эвон!
Ей никто не ответил. Вера пришла в ужас.