Читать «Всемирный следопыт, 1929 № 04» онлайн - страница 18

Проглотив по кружке горячего чая, мы покидаем избушку. В том же зипуннике, в шапке-треухе, с длинной палкой в руках Кулик идет впереди. Я смотрю на его высокую фигуру и поражаюсь той почти юношеской легкости, с которой он прыгает через кочки и бурелом. Удивительный человек! Полгода прожить среди этого угрюмого безмолвия, месяцами не видеть человеческого лица и, тем не менее, сохранить полную душевную бодрость, даже жизнерадостность! Это можно объяснить только тем энтузиазмом, с которым работает ученый над раскрытием тайны метеорита.

«Кулик — птичка маленькая, но этот Кулик засевший на таежном болоте в поисках осколков кометы, несомненно стоит итальянца Нобиле со всеми его потрохами». — так выразился незнакомый мне пассажир в поезде, прочитав в газете сообщение о снаряжении экспедиции на помощь Кулику.

Нашему прибытию ученый, разумеется, рад, но рад не столько тому, что наконец-то после долгих дней одиночества увидел живых людей, а тому интересу, который проявила советская общественность к тунгусскому диву. Ведь на завоевание этого дива им затрачено уже семь лет, семь лет незаметного, но упорного труда, сопряженного со многими лишениями, а подчас и опасностями.

Вот слова, с которыми обратился к нам Кулик, когда мы собрались в его избушке:

— Не знаю, как выразить мою радость по поводу вашего прибытия. Видя вас здесь, я могу безошибочно сказать, что наша общественность обратила внимание на то исключительное в научном отношении явление, следы которого вы видите тут всюду вокруг себя. Я, значит, не одинок, и это для меня самое ценное.

Странные углубления, которыми изрыто дно расстилающейся перед нами котловины и которые при взгляде на них сверху напомнили мне лунные кратеры, начинаются от самой избушки ученого. Вблизи эти ямы похожи на воронки от тяжелых снарядов. Диаметр их различен — от пяти до полусотни метров, края обрывисты, а дно затянуто полужидким моховым покровом. Я беру длинный шест, опускаю его в воронку, но дна не достаю. Наклоняюсь, чтобы опустить шест поглубже, и начинаю ползти вниз по крутому обрыву. Несколько рук приходят мне на помощь.

_{Я беру длинный шест, опускаю его в воронку, но дна не достаю..}

— С этими ямами надо быть осторожным, — говорит Кулик. — Я вот так же свалился в одну и едва выбрался. Хорошо, что был не один.

Он наклоняется, разрывает снег и достает горсть старого мха:

— Смотрите.

Мох обожжен. Все в котловине носит следы ожога, и тут они выражены сильнее, чем в буреломе, которым мы шли. Но так же, как и там, здесь не видно признаков продолжительного горения. Значит, этот ожог также не является результатом обычного лесного пожара.

Пересекаем котловину и упираемся в частокол мертвого, с обломленными верхушками леса. Останавливаясь, Кулик говорит:

— А вот здесь случилось то, о чем я уже рассказывал. Из этого леса пришло наше спасение.

Две недели назад таежные робинзоны — Кулик и его рабочий Китьян — убили тут огромного самца-лося, и это действительно явилось для них спасением. Кроме того, что мы нашли в лабазе на берегу Хушмо, у них не было никаких продуктов. Сахар и масло иссякли давно, а мизерные запасы в лабазе отложены на обратный путь из тайги. В избушке у них лишь немного муки, из которой они пекут пресные лепешки. В сентябре в морды на Хушмо изредка попадалась рыба, но потом она перестала ловиться. Тогда стали стрелять белок, так как кроме этого зверька и бурундуков никакой дичи в окрестностях не попадалось. И хотя мясо белки отвратительно на вкус, но разбирать не приходилось — их съели семнадцать штук. И вот тут-то явилась подмога в виде лося.