Читать «Дети – другие. Взрослый как обвиняемый. Часть первая» онлайн - страница 14

Все, что мы чувствуем в отношении новорожденного, это не сочувствие, а восхищение мистерией творения, тайной бесконечного, которая принимает здесь ощутимую, очевидную форму.

Я видела, как непосредственно после спасения от опасности удушения новорожденного положили в низкую, стоящую почти на полу ванну. Быстрыми движениями ребенка погрузили в воду, разжали и снова сжали ему глаза, распрямили руки и ноги – словно человеку, который чувствует, как его роняют.

В этот момент ребенок получил первый опыт страха.

То, как надобно трогать, носить ребенка, нежность и чувства, которые должны возникать при этом, заставляют меня думать о жестах, с которыми католический священник обращается со святыми предметами в алтаре. Хорошо обдуманными движениями поднимая их, он при этом делает частые паузы, как будто его движения наполнены такой силой, что это именно она перемещает предметы.

И все это происходит в помещении, куда приглушенный свет может проникнуть через цветные стекла. Надежда и благоговение царят в этом святом месте. Так же должен выглядеть и мир, в котором живет новорожденный.

Все извращение нашего поведения устанавливается из сравнения между уходом за матерью и уходом за новорожденным. Представьте, что стало бы с матерью, если бы с ней обходились так же, как с ее ребенком.

Мать оставляют в покое на постели. Новорожденного же уносят сразу. Его принесут снова только чтобы покормить. В этих переносах ребенку не избежать толчков и ударов, а он еще должен быть при этом и красиво одет. Это похоже на то, как если бы мать сразу после родов должна была элегантно одеться и участвовать в приеме.

Ребенка берут из колыбели и поднимают почти на высоту плеч взрослого, который должен нести его. Кому бы пришло в голову подвергать таким движениям роженицу? Когда хотят оправдать такие способы обращения с младенцем, то говорят: «У ребенка нет еще сознания, а без сознания нет страданий и радости. Бессмысленно уделять столько внимания новорожденному».

А как же обстоит дело со взрослыми больными, когда они в бессознательном состоянии? От чего зависит потребность в помощи? Почему мы не задумываемся о необходимости помощи сознанию? На самом деле возраст, в котором необходима помощь, не играет роли.

В истории человеческой цивилизации есть один просвет, один ненаписанный лист. Никто не составил запись того, как создавался первый отрезок нашего сознания, потому что никто не знает первую потребность человека. Но с каждым днем мы все яснее осознаем истинную правду, что именно страдания раннего детства (и даже дородового периода) оказывают сильное влияние на всю последующую жизнь человека. Сегодня признано всеми, что здоровье взрослых, здоровье расы закладывается в эмбриональной и ранней детской жизни. И почему недооценивают значение самого акта рождения, этого сложнейшего кризиса всей жизни человека?