Читать «Живая песня. Антология русского шансона и городского романса. Том 1» онлайн - страница 5

КОГДА НАСТУПИТ НОЧЬ

Боже, как устроен мир… Непонятно… Несуразно… Мы в разлуках встречи ждем, чтоб разъехаться опять… Пролетает день за днем, тонем мы в заботах разных, И друг друга навсегда мы рискуем потерять… У тебя — декабрьский дождь и французская столица… У меня — московский снег и дрова трещат в печи… А когда наступит ночь, мы друг другу будем сниться. В этом сне уже никто нас не сможет разлучить. Повстречались мы на миг, и затем расстались снова. Ты уехала в Париж. Мне — туда — дороги нет… И к тому же, как на грех, по-французски ни полслова Я запомнить не сумел, чтоб сказать тебе в ответ… Ты безумно далеко, между нами три границы, Телефон — как приговор и слова — как палачи… А когда наступит ночь, мы друг другу будем сниться. В этом сне уже никто нас не сможет разлучить. Остается просто жить и надеяться на случай… Телефонного звонка жду, и знаю — вслед за ним  Я услышу голос твой, самый нужный, самый лучший… И пойму, что я люблю, и пойму, что я любим… Жду рассвета как в бреду, мне давным-давно не спится… Приезжай, прошу тебя, в дверь тихонько постучи… А когда наступит ночь, мы друг другу будем сниться. В этом сне уже никто нас не сможет разлучить.

ДУЭЛЬ

Белый снег, дорога, иней… Узкой тропкою к реке, С секундантами своими, Я шагаю налегке. Пробираюсь шаг за шагом И назад дороги нет… Хорошо, что не на шпагах… Мне милее пистолет… Зря не верил я кукушке… Приготовят нам шинель Дуб столетний на опушке И его подруга ель… Началась метель в придачу… Снег не тает на щеках. Может Бог пошлет удачу? Жизнь моя — в его руках… На балу все вышло скоро, И виной тому не хмель. За пощечиною — ссора, За перчаткою — дуэль… Солнце клонится к закату. День короткий, как и век… Все за ним уйдем когда-то, Жаль, что смертен человек… Умирать еще так рано… Пуля. Пыж. Взвели курки. Выстрел. Боль. Сквозная рана. Кровь на белом льду реки. Снова выстрел. Крики. Эхо… Все коленями в снегу… Наконец ямщик приехал… Я подняться не могу… В сани нас, укрыв тулупом, Рядом, будто бы друзей, Положили. Как-то глупо… Жертвы гордости своей, Бились честно и отважно. Вечер, жаль, коротким был… И теперь уже не важно, Кто кого из нас убил…

ДЯДЯ МИША

Дождь моросит. Нам в телогреечках — Тепло — его душой храним… Сидим с Дядь Мишей на скамеечке… И разговариваем с ним. Ну, как здоровье? — И не спрашивай…! Как зимовал…? Какой улов…? А одному тебе, не страшно ли Жить здесь, почти что, в сто годков…? Он не был «местным населением», Он сослан был издалека… Забыть не даст об этом времени Без пальцев левая рука. И по руке ему, и по сердцу Злодейка — жизнь пилой прошла Давно привык он к одиночеству… Такие скверные дела… А спорить ни о чем не стали мы, И всем словам его поверил я… Ведь Дядя Миша помнит Сталина, Судил его Лаврентий Берия… А в том, что молодость потрачена, Его вины и нету, вроде бы… Он не рубли здесь заколачивал… Он лес рубил на благо Родины. Над Колымою утро хмурое… Промокла пачка папирос… Ну что поделать с Клавкой-дурою, Что написала тот донос? Кто надоумил — дело прошлое… Не стать ей Мишкиной женой… Ведь было время нехорошее… Шел год тогда — тридцать седьмой… Ее дружок — ретивый, правильный — А мент таким и должен быть… Решил от Мишки вдруг избавиться… И лычку лишнюю срубить… Ходил он к Клавке… Рожа мерзкая… И Мишка понял — быть беде: Не ладил с честью офицерскою Тот офицер НКВД. А спорить ни о чем не стали мы, И всем словам его поверил я… Ведь Дядя Миша помнит Сталина, Судил его Лаврентий Берия… А в том, что молодость потрачена, Его вины и нету, вроде бы… Он не рубли здесь заколачивал… Он лес рубил на благо Родины. Арест. Допросы. Боль. Дознания. Угрозы. Рот, разбитый в кровь. Признанье. Суд. И в наказание — Сибирь. С расстрельною статьей. Затем война. Штрафбат. Ранение. Берлин. Опять Сибирь. Пила… Полсотни лет — как искупление Любви, что Клавка продала… Дождь моросит. Нам в телогреечках — Тепло — его душой храним… Сидим с Дядь Мишей на скамеечке… И разговариваем с ним… И вот как в жизни получается, Что виноват он без вины… Со стариком, чья жизнь кончается, Сидим вдвоем и ждем весны… А спорить ни о чем не стали мы, И всем словам его поверил я… Ведь Дядя Миша помнит Сталина, Судил его Лаврентий Берия… А в том, что молодость потрачена, Его вины и нету, вроде бы… Он не рубли здесь заколачивал… Он лес рубил на благо Родины.