Читать «Дорога в СССР. Как «западная» революция стала русской» онлайн - страница 25

Это – совершенно новая трактовка революции, протест против надвигающегося капитализма никак нельзя назвать буржуазной революцией! Ленин осторожно выдвигает кардинально новую для марксизма идею о революциях, движущей силой которых является не устранение препятствий для господства «прогрессивных» производственных отношений (капитализма), а именно предотвращение этого господства – стремление не пойти по капиталистическому пути развития. Можно даже сказать, что крестьянская революция была более антибуржуазной, нежели пролетарская, ибо крестьянство и капитализм несовместимы, а капитал и труд пролетария – лишь партнеры на рынке, спорящие о цене.

Ленин пересмотрел модель Маркса в отношении России и порвал с марксистским взглядом на крестьянство как на реакционную мелкобуржуазную силу. Это был разрыв с западным марксизмом. Революция союза рабочих и крестьян была мотивирована стремлением не пойти по капиталистическому пути развития. Ортодоксальные марксисты (меньшевики) эту теорию не приняли, и конфликт с большевиками углубился.

Таким образом, в России созревали две не просто разные, но враждебные друг другу революции. Одна из них – та, о которой мечтали Маркс и Энгельс. Это революция западническая, имевшая целью ликвидацию монархической государственности и империи, установление демократии западного типа и свободного капиталистического рынка. Главной партией были кадеты (либералы-западники), к ним примкнули меньшевики и эсеры.

Другая революция – рабоче-крестьянская (советская), имевшая целью закрыть Россию от западной демократии и свободного рынка, национализировать землю помещиков и общинную землю, не допустить «раскрестьянивания» посредством разделения крестьян на классы сельской буржуазии и сельского пролетариата. К этой революции примкнули рабочие с их еще крестьянским общинным мировоззрением и образом действия (например, способом организации в трудовые коллективы заводов и в подпольные общины революционеров). Такую революцию Маркс и Энгельс считали реакционной, поскольку она прямо была направлена на то, чтобы остановить колесо капиталистического прогресса.

Каждое из этих революционных течений имело двух главных врагов – самодержавие и альтернативную революцию. Конъюнктурно они на короткий период могли быть и союзниками (конкретно в феврале 1917-го, во время свержения монархии, хотя в тот момент большой политической силой большевики не располагали).

Мы учили, что в феврале 1917 года в России произошла буржуазно-демократическая революция, которая свергла монархию, а затем эта революция под руководством большевиков переросла в социалистическую пролетарскую революцию. Потом силы «старой России» собрались и летом 1918 года при поддержке империалистов начали контрреволюционную гражданскую войну против советской власти. Эта картина неверна, не в деталях, а в главном. Не могла Февральская революция «перерасти» в Октябрьскую, поскольку для Февраля и царская Россия, и советская были одинаковыми врагами. Для Февраля обе они были «империями зла». И в Гражданской войне против советской власти воевали не силы «старой России» (монархисты), а революционные «силы Февраля».