Читать «Человеческая окраина» онлайн
Аркадий Борисович Ровнер
Аркадий Ровнер
Человеческая окраина
Фрагменты ненаписанной книги.
ИЗРЕЧЕНИЯ НЕКОТОРЫХ УЧИТЕЛЕЙ (1)
Валентин
Милисент Бенуа
Фридрих Ницше
Гурджиев
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ (1)
Адам: Со всеми этими людьми я познакомился и сошелся благодаря Игорю. Он вошел в мою жизнь, когда мне было десять лет. Потом дела сложились так, что очень ненавязчиво, деликатно Лаура ввела меня в круг людей, которые ко нам приходили. Благодаря этим встречам получилось так, что я в принципе перезнакомился с уже известными людьми, потом уже позже появились и многие другие, которые, я думаю, будут всплывать в продолжении моего рассказа. В дальнейшем мой отец существенной роли не играл, потому что так получилось, что буквально через несколько месяцев после этого он развелся с мамой и уехал в Израиль, и после этого у меня десять лет никакого контакта с ним и не было.
Жили мы вдвоем с мамой. Ну и вот эти люди оказывались у нас дома, и мне как одиннадцатилетнему мальчишке это было не интересно: мало ли какие знакомые у родителей, но мало-помалу, как я уже сказал, благодаря Лауре, которая меня вводила в курс событий, эти люди становились мне интересными. Хотелось иногда слушать эти взрослые разговоры, может быть далеко не все я тогда понимал, но что-то меня к ним тянуло. Я много общался с Игорем, и это компенсировало то, что у меня не было отца. Мы много разговаривали, бывало, даже ездили с ним на рыбалку, что и сейчас иногда бывает — буквально неделю назад мы были с ним на рыбалке.
Где-то в восемьдесят втором году я услышал о Мирзабае. Вы знаете, что первым познакомился с ним Валентин, и он познакомил с ним остальных, и начались поездки к Мирзабаю. Эти люди были духовными искателями, искали чего-то нового, нестандартного, и всякие интересные люди их безусловно привлекали. Так я это представлял себе будучи двенадцати лет. Мне это не казалось чем-то очень странным и отталкивающим, и я уже даже в чем-то участвовал в общей жизни и пытался что-то понять.
Когда Мирзабай был в Москве, я уже не помню, то ли он нам позвонил, то ли кто-то позвонил ему туда. У нас дома случилась большая компания, все начали с ним разговаривать по междугородному, здороваться, перекидываться по нескольку слов, и кто-то из компании сказал, что хочет к нему поехать. Получилось, что довольно большая компания тут же решила к нему поехать. Это был восемьдесят второй, мне еще не было двенадцати лет. Лаура взяла меня с собой, мы поехали и провели там больше суток. Приехали утром, пробыли с Мирзабаем весь день и переночевали. Он был еще совсем не старый, безбородый, бритый, волосы очень короткие, седина была уже тогда. Наверное, поскольку для ребенка каждый человек старше тридцати воспринимается как пожилой, то первым впечатлением было, что если он не старик, то по крайней мере далеко не молодой человек в экзотической одежде, в огромных шитых из поплина штанах и большое количество всяких разных бус и медалей — вот такого человека я встретил. Поздоровались, представились. Я подарил ему какую-то картинку, которую я нарисовал. Во время всей встречи мы сидели в большой комнате. Там было человек двадцать. Известный вам по рассказам человек Владимир Пестряцов тоже в этом участвовал. Пили кефир, горячее молоко с маслом, чай. Абай был переводчиком, в Мирзабай почти все время говорил на казахском. Мирзабай задавал всем по кругу вопросы, и ему отвечали. Вопросы показались мне тогда несущественными: откуда, кем работаешь женат-не женат. Абай был намного моложе Мирзабая, изящный, волосы слегка набок вьющиеся, глаза черные, изящные руки длинные пальцы, ярко выраженная восточная внешность. Очень тонкий человек. По-русски говорил без акцента, только легкая среднеазиатская интонация. Насколько мне известно, окончил Институт востоковедения в Москве. За таким разговором с перерывами на еду прошел день.
