Читать «Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году» онлайн - страница 60

В эмиграции русские революционеры ощущали себя вполне уютно.

«В те времена безоговорочно соблюдалось право на политическое убежище, – с грустной иронией писала уже после революции вынужденная бежать от большевиков княгиня Зинаида Шаховская. – Ни Франция, ни Англия, ни Швейцария не думали о выдаче или хотя бы о высылке врагов царского режима. Охранка и не помышляла о политических похищениях, вошедших в обычай при Советах. Те, кто занят за рубежом организацией в России государственного переворота, – совершенно спокойно курсируют через границы и смеются над жандармами. Тирания царизма в свете всех прочих, более поздних тираний выглядит вполне безобидной».

После Февральской революции Ленин отчаянно стремился в Россию. Было два пути – через Англию и через Германию. Понимал: англичане (союзники России) откажутся пропустить русских социалистов, противников войны, через свою территорию. Так, может быть, немцы по той же причине пропустят?

Писал любимой женщине и соратнику Инессе Арманд:

«В такие моменты, как теперь, надо уметь быть находчивым и авантюристом… Есть много русских богатых и небогатых русских дураков, социал-патриотов и т. и., которые должны попросить у немцев пропуска – вагон до Копенгагена для разных революционеров.

Почему бы нет?..

Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона. Давайте пари держать, что дадут!»

Очень щепетильный в вопросах морали меньшевик Юлий Мартов на эмигрантском совещании 19 марта в Берне первым предложил обменять русских эмигрантов на интернированных в России немцев и австрийцев. Швейцарский социалист Фриц Платтен взял на себя переговоры с немецким посланником в Берне Гизбертом фон Ромбергом. В Берлине согласились. За высказалось небольшое информационно-разведывательное подразделение политического отдела германского МИД. Не потому, что немецкой разведке удалось заагентурить русских эмигрантов. Возвращение в Россию очевидных противников войны было на руку Германии. Немцам и вербовать никого не надо было!

В Берлине жаждали сепаратного мира с Россией. 29 марта 1917 года канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег говорил в рейхстаге:

– У нас нет ни малейших оснований враждебно относиться к борьбе русского народа за свободу или желать возвращения автократического старого режима. Наоборот, мы хотим, насколько это в наших силах, помочь нашему восточному соседу в деле строительства счастливого будущего и избавления от английского засилия. Германия всегда была и остается готова заключить почетный мир с Россией.

Военное командование обещало без проверки документов пропустить шестьдесят русских эмигрантов. Не стоит забывать, что в те дни еще никто не мог предположить, что через полгода именно Ленин станет главой российского правительства. В феврале и марте 1917 года он был всего лишь одним из эмигрантов… Германия рассчитывала, что радикальные русские социалисты станут агитировать за выход России из войны, а это позволило бы перебросить все силы на Западный фронт.