Читать «Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году» онлайн - страница 49
Леонид Михайлович Млечин
Владимир Коковцов, бывший председатель Совета министров: «Нигде не видел ни малейшего проблеска жалости или сострадания. Известие читалось громко, с усмешками, издевательствами и самыми безжалостными комментариями… Бессмысленное очерствение, похвальба кровожадностью. Самые отвратительные выражения: «давно бы так», «крышка Николашке», «эх, брат Романов, доплясался» – слышались кругом от самой юной молодежи, а старшие либо отворачивались, либо безучастно молчали».
Эмигрировавший из России поэт Георгий Владимирович Иванов:
Великого князя Михаила Александровича в марте 1918 года Совет народных комиссаров выслал в Пермь. В ночь на 13 июня глава местных большевиков Гавриил Мясников с группой чекистов и милиционеров вывез бывшего великого князя за город и расстрелял. Советские газеты написали, что бывший великий князь бежал.
В ночь с 17 на 18 июля 1918 года в нижнюю Селимскую шахту под Алапаевском сбросили живыми великую княгиню Елизавету Федоровну, великого князя Сергея Михайловича, князей Константина Константиновича, Игоря Константиновича, Иоанна Константиновича и сына великого князя Павла Александровича князя Владимира Палея.
Ночью 29 января 1919 года расстреляли великих князей Николая Михайловича, Павла Александровича, Дмитрия Константиновича и Георгия Михайловича, которых держали в Петропавловской крепости. В общей сложности убили восемнадцать членов семейства Романовых.
Никто не пришел к ним на помощь. Белое движение не хотело восстановления монархии. Адмирал Колчак запретил в своей армии исполнять монархический гимн «Боже, царя храни». Генерал Деникин был откровенным противником монархии. Князья Юсуповы изъявили желание сражаться против большевиков. Деникин ответил отказом: «Присутствие членов и родных семьи Романовых в рядах Белой армии нежелательно».
Нет царя, нет и Бога?
– Двести лет православная церковь пребывала в рабстве, – вдохновенно говорил архиепископ Новгородский и Старо-русский Арсений на первом после Февральской революции заседании Святейшего синода. – Теперь даруется ей свобода. Боже, какой простор! Но вот птица, долго томившаяся в клетке, когда ее откроют, со страхом смотрит на необъятное пространство; она не уверена в своих силах… Так чувствуем себя в настоящий момент и мы, когда революция дала нам свободу.
Власть в России сменилась в середине православного Великого поста, накануне Крестопоклонной недели. Следовало ожидать, что духовенство станет на защиту императорского дома. Но епископы отказались поддержать не только Николая п, но и монархию как таковую. Формально она продолжала существовать. Решение о государственном устройстве предстояло принять Учредительному собранию. Но иерархи церкви уже забыли о монархии. И недели не прошло после отречения императора, как Священный синод заменил в богослужениях поминовение царской власти молитвенным поминовением народовластия.
А ведь Николай был земным главой Русской православной церкви. И в молитве было обязательное поминание императора: «Возвесели сердце верного раба Твоего, Благочестивейшего, Самодержавнейшего великого Государя нашего Императора Николая Александровича всея Руси о милости Твоей и укрепи его силою Твоей».
