Читать «Физика» онлайн - страница 157

Еще один очень важный момент в биографии Ландау – поездка в 1930 г. в Копенгаген, в Институт теоретической физики Нильса Бора. Там он провел полтора года и с тех пор считал себя учеником Бора.

В мае 1930 г. вместе с Н. Бором Ландау едет в Англию, где работает в Кавендишской лаборатории Кембриджа, знакомится с Э. Резерфордом, П. Дираком и своим соотечественником П. Л. Капицей – любимым учеником Резерфорда.

В 1932 г., по возвращении на родину, Ландау был назначен заведующим теоретическим отделом Украинского физико-технического института (УФТИ) в Харькове. Харьков становится центром теоретической физики СССР, и не случайно в мае 1934 г. именно в Харькове состоялась международная конференция по теоретической физике. Большим событием стал приезд на эту конференцию Н. Бора.

С 1937 г. Ландау работает в Москве, в Институте физических проблем П. Л. Капицы.

Говоря о современной квантовой механике и об общей теории относительности, Ландау обычно подчеркивал, что самое большое достижение человеческого гения заключается в том, что человек «может понять то, что он уже не в состоянии представить себе». (Раньше все, что рассматривала физика ХК в., можно было наглядно представить.)

Невозможно, наверное, перечислить все, что сделал Ландау в науке. Нет ни одного раздела теоретической физики, в который бы он не внес заметного вклада. В наше время специализации его ученики стали специалистами в различных областях. Всех их Ландау держал в кругу интересов того нового, что рождалось в физике.

По выражению американского физика Мермина, «сборник трудов Ландау возбуждает чувства, подобные тем, что вызывает полное собрание пьес Шекспира… Безмерность совершенного одним человеком всегда представляется невероятной».

Любая сложная проблема, в обсуждении которой участвовал Ландау, всегда становилась интересной, решение ее – неожиданным.

Разговаривать с ним иногда было очень сложно, потому что он всегда хотел вникнуть в суть дела, все понять и изложить свою мысль. Убедить в чем-то Ландау было трудно, и когда это кому-то удавалась сделать, ученый первым признавал результат и пропагандировал его.

Ландау был не только великим ученым, но также великим учителем – учителем по призванию. Такое сочетание является очень редким. Эйнштейн, например, был, возможно, вообще самым выдающимся ученым из тех, которые когда-либо жили на Земле, но у него не было прямых учеников, которые сотрудничали с ним непосредственно. Ландау можно сравнить разве что с его учителем – Нильсом Бором, который тоже был не только гениальным ученым, но и непревзойденным учителем.

Пауль Эренфест, выдающийся физик-теоретик и друг Эйнштейна, в 1932 г. приехал в Харьков, где и познакомился с двадцатичетырехлетним Ландау. О своих впечатлениях он написал в Ленинград своему другу – знаменитому физику А. Ф. Иоффе: «Что же касается Ландау, то в последнее время я стал ценить его как совершенно необычайно одаренную голову. В первую очередь за ясность и критическую остроту его мышления. Мне доставляло большое удовольствие спорить с ним о разных вещах. И совершенно независимо от того, был ли я при этом не прав (в большинстве случаев – в основных вопросах) или прав (как правило, во второстепенных деталях), я каждый раз очень многое узнавал и мог при этом оценивать по достоинству, насколько ясно он «видит» и насколько большим запасом ясно продуманных знаний он располагает».