Читать «Сердце в опилках» онлайн - страница 104

…Затяжные дожди, переходящие в тяжёлый снег, отполировали асфальт на мостовых до зеркального блеска. Пашка каждое утро, едва рассветало, по хрустящим полузамёрзшим лужам добегал до работы, подняв воротник и оберегая купол зонта, который то и дело выворачивался под порывами ветра в обратную сторону. Вчера зонт сломался окончательно и теперь лежал беспомощным инвалидом в колченогом шкафу гостиницы, обнажив рёбра поломанных спиц.

Накинув капюшон и глубоко засунув руки в карманы, Пашка вымокшей сутулой тенью шагал в свинцовой серости зарождающегося утра. Рядом шли такие же безмолвные люди-тени, спешащие на автобусные остановки. Подъезжающие серые прямоугольники с номерами маршрутов, заглатывали людей в свои тесные утробы и растворялись в улицах и переулках промокшего до нитки города. Жизнь как-то вдруг потеряла ориентиры, ритм, время и цель. Мир замер в однообразной серости проливных дождей, липком снеге и полинявшей осени…

Не было дня, чтобы Пашка не думал о Валентине, не вспоминал пережитые минуты общения с ней. Его мысли и фантазии то взлетали радостно в мокрое поднебесье, то срывались оттуда в стылые лужи безысходности. Иногда, с появлением робких солнечных лучей, отчаянно прорывавшихся из-за серой завесы туч, Пашкины губы растягивались в улыбке — его душа начинала оживать надеждой. Но как только дожди вновь начинали разрисовывать мир в косую линейку, душа Пашки скукоживалась и пряталась в лабиринты отчаяния и безнадёги. Валя была бесконечно далека…

За дождями Пашка не заметил, как во дворах осень намела остатки грязно-рыжих холмиков из пожухлых прелых листьев. Теперь они то там, то тут заброшенными могилами напоминали об ушедшем лете и такой роскошной осени. Деревья, словно стесняясь собственной наготы, замерли на бульварах в коматозном ожидании неминуемой зимы. На привокзальной площади куранты ударили надтреснутой медью, обозначив срок. Календарная затянувшаяся осень оборвала последний лист…

…«Ангелов» ждали. Встречали радостно, словно не виделись много лет! Было много объятий, радостных возгласов и рукопожатий. Естественно, никто никаких вопросов не задавал, и никто ничего не рассказывал. Все делали вид, что ничего не было…

Пашка, при встрече, издалека, незаметно вглядывался в Валентину, пытаясь отыскать следы изменений в ней, и не находил.

Он понимал — с Валентиной произошло «что-то», что происходит у людей во взрослой жизни. Пытался трепещущим сердцем и разумом понять эту тайну. Это «что-то» его тяготило, не давало ровно дышать, мучило. Павел вспоминал впечатления, полученные в кинотеатре, рисовал себе яркие картины происшедшего с Валентиной, задыхался и терял покой. Это напоминало ревность, но к чему или к кому? Никакого «мужского» опыта у него самого ещё не было. Нет, представление он теперь имел, но не до конца…

Пашка ходил с этим навалившимся на него новым чувством, словно носил тяжеленный мешок с овсом, от которого никак не мог избавиться. Временами эта тяжесть исчезала, но наваливалась новым спудом, когда он издалека видел Валю.