Читать «Я прошел две войны!» онлайн - страница 106

Полковник Усольцев мне доверял. Постоянно занятый, он иногда подписывал документы, не проверяя их. Распределяя вновь прибывших, я имел возможность включить какого-нибудь лейтенанта в список командиров стрелковых взводов, а мог и направить в тыловое подразделение. Но я не злоупотреблял доверием Усольцева, особенно когда чувствовал, что дело нечисто.

Поздно вечером в нашей землянке обычно собиралась компания из четырех-пяти человек. Пили водку, неплохо закусывали. Когда, подвыпив, я начинал вспоминать свой батальон, бои под Смоленском, Москвой, Селижарово, меня добродушно осаживали:

– Не трави себе душу. Повоевал, три ранения имеешь, награды. Заслужил право на руководящую работу. Пора тебе и подружкой обзавестись, меньше об окопных вшах вспоминать будешь.

Я не считал свою работу руководящей. Ребятам в батальоне со смехом рассказывал, что я теперь вроде главного писаря в полку. Кипы бумаг, а под началом у меня лейтенант, непригодный к боевой службе, три сержанта, вестовой и машинистка.

Про машинистку Дашу скажу несколько слов отдельно. Это была смешливая, простая девушка лет двадцати, в звании младшего сержанта. Получилось так, что, работая вместе, мы быстро подружились. Однажды вечером она пришла ко мне в землянку и осталась ночевать. Мой помощник, лейтенант, с которым я делил это жилье, деликатно удалился.

Даша не скрывала, что в тылу у нее остался жених, и если дождется ее, то после войны они поженятся. На наши отношения она смотрела просто и по-своему заботилась обо мне. Иногда готовила что-нибудь домашнее: хороший борщ, блины, окрошку.

Заполняя бесчисленные ведомости, разные документы, просиживая на совещаниях, я всегда помнил, что война продолжается. Улучив момент, под любым предлогом навещал ребят из своего батальона.

Гриша Чередник хоть и отпускал подковырки в мой адрес, но вынужден был обращаться ко мне с разными просьбами. Я помог разыскать представления к наградам на несколько бойцов и командиров, «залежавшиеся» в штабе дивизии, и они были подписаны. С помощью своих новых приятелей помог выбить для батальона три повозки с лошадьми.

Иногда ко мне обращались с просьбами красноармейцы моей бывшей роты. Помню пожилого (по моим меркам) ефрейтора, воевавшего с лета сорок первого года, дважды раненного, обморозившего ноги под Москвой.

– Убьют меня, а дома четверо детей, жена, мать с отцом уже под семьдесят. Может, поможете, Василий Николаевич, в ездовые перевестись?

Я сумел помочь этому бойцу. Отправил на шестимесячные курсы младших лейтенантов несколько бойцов, имевших образование семь-восемь классов. Они уезжали довольные. Шесть месяцев вдалеке от войны – огромный срок. Только спасло ли это их от безжалостной мясорубки сорок второго года? Взводные командиры, даже в обороне, гибли или получали ранения через считаные недели пребывания на передовой. А про наступление и говорить нечего.