Читать «Метро 2033: Пифия» онлайн - страница 112

– Я знаю, – Гончая кивнула.

– Знаешь? – переспросил Башка. На его лице по очереди отразились растерянность и изумление. – А тогда, на станции, тоже знала? Почему же бросилась спасать меня?

– Потому что я та еще стерва.

Челнок виновато опустил голову.

– Ты прости меня за все. Я понимаю: если бы не ты, я бы сейчас здесь не стоял.

– Только не пытайся и со мной, как с напарником. Не выйдет, – предупредила его Гончая.

– Да ты что? – вскинулся Башка. – И в мыслях не держал!

Обида в его голосе звучала искренне. Похоже, он действительно не собирался ее убивать. Впрочем, временная спутница для контрабандиста не представляла угрозы. Дошли до конечной станции и разбежались.

Пока Гончая просчитывала намерения Башки, он сноровисто и умело обыскал труп, забрал у него налобный фонарь и двустволку, после чего протянул и то и другое ей.

– Тебе за помощь. Ну и вообще, в знак благодарности.

Гончая не стала отказываться, хотя в одном из швов ее широких брюк хранился полученный от Стратега ганзейский вексель, скрученный в плотную трубочку, по которому на любой станции Ганзы можно было получить столько патронов, что их хватило бы на десяток фонарей, ружей и таких, как у Башки, автоматов. Но отказываться от заслуженной платы как-то глупо, а до Ганзы еще предстояло добраться.

Об этом и заговорил челнок, когда Гончая нацепила фонарь на лоб и повесила на плечо ружье.

– Тут такое дело. Товар, что у меня в рюкзаке, мы на Краснопресненскую несли. У Самоката ксива ганзейская есть… была. Он и проносил. А сейчас, сама понимаешь.

Контрабандист выразительно посмотрел в глаза Гончей, словно это она была виновата в гибели его напарника. Она не ответила на его взгляд, молча ожидая продолжения.

– В общем, помоги рюкзак на Кольцо переправить. Барыш пополам. Я бы и сам пошел, да мою рожу погранцы знают, спалят сразу, – признался Башка. – Другое дело ты. А паспорт ганзейский на Баррикадной выправим, я человечка знаю. Он и Самокату ксиву рисовал.

Гончая предпочла бы пересечь ганзейскую границу с надежным проводником, а не с рюкзаком дури и фальшивым паспортом в кармане. За то и другое пограничная стража расстреляла бы ее на месте. Но Гончей далеко не впервые случалось подвергать свою жизнь опасности. Фактически вся ее жизнь и состояла из смертельного риска. Она утвердительно кивнула, и Башка сразу повеселел. Радость показалась преждевременной, для себя Гончая еще ничего не решила, но упрекать контрабандиста в самообмане не стала.

На Баррикадной местная администрация по мере сил старалась поддерживать спокойствие и порядок. В частности, чужакам запрещалось проносить с собой огнестрельное оружие. Формально этот запрет касался всех, но офицеры Рейха не таясь расхаживали по станции с пистолетами в кобурах. Однако рядовые челноки не пользовались такими привилегиями, поэтому еще на подходе к пограничному посту Башка отсоединил автоматный рожок и вместе с автоматом затолкал в свой рюкзак. Охотничье ружье даже в разобранном виде туда не помещалось, и Гончей пришлось сдать его в камеру хранения. Плату за хранение в размере пяти патронов Башка внес беспрекословно. Еще десяток он выделил своей спутнице, когда послал ее в местный бар, велел дожидаться там его возвращения, а сам отправился на поиски спеца по ксивам.