Читать «Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции» онлайн - страница 37

Б) что мы сами от этого удержались.

Два момента пика отчаяния (1983 г.) Мы продлили пребывание в пансионате Дома ученых в Лейлупе, на Рижском взморье, т.к. Юре отказали в поездке в Венгрию, на семинар, где он был членом Еврокомиссии. Мы ходили взад-вперед по опостылевшему побережью и все это переживали. И я, неверующая, молила Бога: «Господи, пронеси от инфаркта!»

Который, конечно, случился, но потом, спустя несколько лет. В тот раз пронесло, но рубцы на сердце, несомненно, остались. И дальше в том же дневнике:

«Второй издевательский акт по отношению к нам относится к 1985 году. Ю. Кагану присуждается Ленинская премия, и нас, меня и нашего сына Максима, приглашают в Кремль, на церемонию вручения. При входе в Троицкие ворота Кремля документы Максима крутили и вертели, разглядывая со всех сторон, но все-таки пропустили. Премия была вручена. А на следующий день Юре запретили участвовать в Советско-Американском семинаре, проходившем у нас в Москве именно по той тематике, которую американские ученые собирались обсудить с моим мужем».

Помню наше с ним состояние. Что было делать? Созывать пресс-конференцию? Это значило подставлять под удар нашего сына Максима, студента-физика, призывного возраста, вполне здорового, слава тебе Господи, парня, и это на фоне войны с Афганистаном. И мы понимали, что должны молчать, и только молчать, хотя это было очень трудно. И наверняка опять рубцы на сердце.

Для нас это были мрачные годы. Вместе за границу до 1986 года нас никуда не выпускали. Впервые мы выехали с моим мужем в Голландию, когда он получил приглашение на почетную должность Ван-дер-Ваальс профессора в Амстердамском университете. До этого времени мы могли выезжать за границу только в разное время и врозь. Интересно было бы знать логику наших спецслужб: что же, они думали, сами мы, очутившись вместе где-нибудь за рубежом, сбежим, а нашего сына Максима оставим в заложниках, и в придачу к нему еще моих маму и бабушку?! Как сказал во время Великой Отечественной войны один наш прославленный маршал: «Нечего жалеть солдат, бабы еще нарожают!»

И что же выясняется? Несмотря на все подозрения, мы по-прежнему здесь, на своем месте, никуда не девались. Как говорится, не в ту сторону надо было смотреть. А то слишком много проколов!

Да, нелегкие времена мы пережили! Хотя, возможно, наши горести касались узкой прослойки граждан СССР, тогда как остальные люди были погружены совсем в другие проблемы простого человеческого выживания. Молодой начинающей журналисткой я немало поездила по нашей необъятной родине и воочию видела жизнь в глубинке. Так что могу судить об этом не понаслышке…

С приходом М.С.Горбачева, сменившего у кормила дремучих и к тому же безнадежно больных старцев, в нашей стране наступила другая эра, – теперь мы видели на трибунах и в залах бесконечных заседаний молодых, образованных, современных, и на них возлагали все надежды. Была объявлена «перестройка», и воздух свободы стал проникать на наши просторы. Мы с Юрой с облегчением вздохнули.