Читать «Иллюзия нормальности» онлайн - страница 2

Они стояли друг против друга, представляя собой яркий контраст: дряхлый старик с ясным взором и молодая и полная сил королева, в глубине синих глаз которой отсвечивало пламя. А может, это блики драгоценных каменьев, что были вделаны в тяжёлую корону, играли в прятки с солнечным светом?

Глаза в глаза, ни отвести, ни моргнуть, ни шелохнуться. Сколько так продолжался этот странный молчаливый поединок, сказать никто не мог, но окончился он вмиг: хлопнули высокие ставни, дребезжа разноцветным витражными стеклами, грохотнул гром, сверкнула молния, громко вскрикнуло королевское дитя, уколовшись о веретено.

А старик исчез. Он рассыпался золотым фейерверком, опадая сверкающим конфетти на идеально белый мрамор пола. И только ребёнок заметил маленькую юркую ящерку, огненную саламандру, прыгнувшую в пылающий камин.

С этих пор жизнь королевства и некоторых её обитателей изменилась. Прежде богатую страну с высоким достатком стали преследовать несчастья: или посев сожжёт безжалостное солнце, или зальют дожди, так, что семена гниют в земле, или рыба уйдёт в другие места, или зверьё вдруг исчезнет из лесов…

И юное чадо, прежде милое и приветливое, так же изменилось. А старая колдунья, та самая, живущая на окраине леса, которую пригласили для осмотра отпрыска королевской крови, испуганно выронила из рук старый закопченный конский череп, который раскололся при ударе о белокаменный пол, и, сотворив охранное знамение, кинулась из замка прочь. Люди, которым она попадалась на пути, потом шепотком рассказывали, будто ведьма бормотала хрипло: «А я ведь говорила! Это упырь! Упырь! Грех-то какой!»

Прелестный ребёнок теперь не пел днями, не играл в свои детские игры, не рисовал пейзажи и обитателей замка: почти всё время он проводил перед огромным напольным зеркалом в золочёной раме, установленным в его опочивальне в самой высокой башне замка. И только одному ему, да, может, ещё старику-саламандру и старой ведьме, было известно, что из зеркала на него смотрело отнюдь не милое юное личико в обрамлении светлых вьющихся волос и с нежным взором наивных голубых глаз…

Отнюдь. Уродливая лысая башка, несоразмерно большая по отношению к телу, держалась на тонкой шейке, длинной, словно лебединой, по бокам которой виднелись толстые синюшные вены. Они грубыми бороздами выделялись на бледной коже, пересекая её причудливым узором, словно серпантин горную дорогу. Нависший лоб и крутые надбровные дуги делали взгляд круглых белых глаз, без намёка на зрачок, набрякшим и словно исподлобья. Нос, обкусанный, точно у черепа, смотрел чуть вбок. Безгубый рот, просто поперечная коричневатая щель, обнажал мелкие, звериные, острые зубки, желтоватого цвета, числом гораздо больше тридцати двух. Узенькие, как у ребёнка, плечи, тщедушная грудь с выпирающими рёбрами, почти прозрачная кожа, натянутая на остов, как у барабана, создавали впечатления изломанного болезнью тельца. Тонкие и, будто невесомые, ручки и ножки-палочки на первый взгляд были не в состоянии поддерживать, пусть и кажущееся детским, тело. Картину дополняли оттопыренные уши, четырёхпалые кисти рук, острые, никогда не разгибающиеся, коленки и половой орган, присущий мальчикам.