Читать «Я дрался за Украину» онлайн - страница 25

В бункере мы хранили все что надо — и оружие, и документы, и книги. Вход в бункер сверху заложили картошкой — была как будто яма для картошки, а в той яме вход в бункер. И если возникала опасность, то Руководитель лез в бункер, а мы сверху заваливали его картошкой. Но он туда почти никогда не лез, а когда кто-то приходил, то первой выходила Катя и спрашивала: «Кто? Что надо?» Этого времени хватало, чтобы Шухевич встал за портьеру. Только один раз он лазил в бункер. К Руководителю ребята приходили через окна, а под окнами росла кукуруза, чтобы закрывать окна.

Я была «берегиней» конспиративной квартиры. Руководитель увидел, что я хорошо делаю свою работу и спрашивает: «Хотите быть моей связной?» Я согласилась. Он говорит: «Тогда получайте первое задание. Езжайте в Рогатин». Шухевич верил в женщин. Он видел, что мы надежные люди — Катя Зарицкая и я. Поехала я в Рогатин, там мне дали какие-то деньги, дали задание, кого найти, что передать. Я тогда легко садилась на автобусы, машины, все успевала.

Потом Шухевич сказал, что будет новое задание: «Надо делать новую квартиру, такую, как мы сейчас живем». Речь шла об обустройстве конспиративной квартиры в селе Громное Городокского района Львовской области — про нее я еще расскажу позже.

Потом к нам присоединился «Богдан» — врач Любомир Полюга. Произошло это так. Однажды я поехала к мужу и там забеременела. А когда приехала обратно в Княгиничи, то очень захотела борща. Руководитель сразу сориентировался и говорит: «Ого! Что-то случилось! Это будет еще одна Дзвинка». А он был шутливым, никогда не кричал, старался говорить полушутя. И как будто уколол меня этим. И действительно — через некоторое время стало понятно, что я беременна. Надо было что-то делать — или уничтожать нашу квартиру, или ребенка в себе. Но мы сделали совсем по-другому — я заключила фиктивный брак с Любомиром Полюгой, которого знала еще со времен учебы. Пригласила его к нам и сказала всем, что это мой жених, от которого я и первого ребенка родила там, на западе. А сейчас он вроде как вернулся ко мне, и уже второй ребенок есть. Мы сделали фиктивные свадебные снимки и уже почти легализовались, но тут нашу квартиру пришлось покинуть.

А.В. — Как это произошло?

О.И. — 21 сентября 1947 года Руководитель послал Катю на связь. И когда она собиралась, я еще хотела ее немного задержать. Мы жили в доме очень весело, и соревновались, кто лучше приготовит разные блюда. В тот день я приготовила печенку и говорю: «Катенька, Вы уже едете в Ходоров? Покушайте перед дорогой». А она мне отвечает: «У меня нет времени, у меня нет времени, я уже еду!» И тогда я пошла, нарвала яблок, положила ей в блузочку, которую сама сшила, и говорю: «Вот, возьмите с собой». Она как пошла и больше не вернулась. Тогда я отправилась в Ходоров, чтобы разузнать, что там произошло. Там у меня работали информаторы, которые воровали у государства сахар — они не были националистами, но не любили власть. Я к ним подошла и говорю: «Что произошло?» А они мне: «Да тут такое произошло! Здесь такая женщина была! Она застрелила москаля, и ее убили». Потом мы узнали, как было на самом деле. Катя поняла, что за ней следят и застрелила того, кто следил. Ее начали преследовать, ранили, а когда она упала, то стали бить прикладом так, что она потеряла сознание. Когда пришла в себя, то хотела отравиться, но яд не подействовал быстро, и ее спасли. Этот яд делал Любомир Полюга и он его много положил. Надо очень точно положить, чтобы была моментальная смерть, если много положить, то от этого яда еще можно спасти. Я тоже носила яд, но не успела его принять, когда меня арестовали — Бог уберег. А москали даже сделали снимок, что они Катю убили. Им это было нужно, чтобы делать провокации на допросах.