Читать «Елизавета Петровна, ее происхождение, интимная жизнь и правление» онлайн - страница 23

Его расточительность была так же безгранична, как и жадность, и кроме всевозможных доходов, плывших в его карман, добытых различным вымогательством, Бирон получал регулярно крупные суммы и от других держав, как напр. Австрии, Пруссии, Франции, Польши и пр. и всё это за важные сообщения, за любезное обещание в данную минуту оказать надлежащую услугу, мигнув кому следует, откуда ему нужно было ожидать опасность, и т. д., и т. д. — Подарками от нерусских державных властителей, выпавшими на долю безродного дворянина и случайного герцога, «хоть пруд пруди». Шкафы ломились под тяжестью золота, серебра, бриллиантов и прочих драгоценностей. Архитекторы, барышники, спекулянты то и дело сновали около замка могучего герцога и, право, остается только удивляться той массе денег, какую этот проходимец и плут выдавал за всё новые и новые постройки, виллы, дворцы и т. п., какие суммы платились им за рысаков, за собак наилучших пород, за всевозможные вещички, выписывавшиеся герцогской конторой из Парижа. К тому же был Бирон отъявленный картежник, и шулерство процветало в стенах его замка, как ныне может быть только лишь в самых записных картежных домах. Да, признаться, это шулерство было важнейшим моментом во всём образе Аннинского режима; во всём был азарт и всё велось помощью фальши и подкупов.

Но при всём том нужно отметить, что прошло равно девять лет и за всё это сравнительно долгое время при петербургском тревожном дворе не было ни одного заговора, чему нельзя было не удивляться. И поэтому не мудрено, что когда после этой мирной «эпохи» на сцену вновь выдвинулись заговорщики, то на них глядели как на вчерашних приятелей.

Право, пора была нарушить это скучное время, и вот явился русский Лоэнгрин в лице Долгорукого. Опала, в которой находилась эта семья, была снята, и в 1739 г. помилованные Долгорукие, шедшие ныне уже рука об руку с Елизаветой, их прежней противницей, снова пробуют свое счастье на поприще дворцовой революции.

Елизавета Петровна жила всё это время совершенно тихо и смирно. И с тех пор, как любовника её сержанта Шубина сослали в суровую Сибирь, заместитель же его Нарышкин бежал от преследований за границу, Елизавета, не выносившая одиночества, обратилась к Густаву Бирону, брату курляндского герцога, и скоро любвеобильное сердце старой девы билось новой страстью к этому избраннику. Отношения их с каждым днем становились всё интимнее и интимнее, и окружавшее их общество с любопытством ожидало конца, а конец в таких случаях был постоянно крестинами. Заговорщики имели целью свержение с трона Анны и её креатуры курляндца и возведение на престол Елизаветы Петровны с её возлюбленным Нарышкиным. Разумеется, властолюбивая княгиня не отказалась в принятии участия в таком выгодном для неё походе и простерла отважным конспираторам обе руки.

Недовольство, вызванное бироновщиной и её бесконечными поборами, охватило всё общество: все стали на Бирона смотреть, как на виновника народных бедствий. Поход Миниха в Турцию стоил громадных денег, не принеся никаких выгод. Как дворянство, так и бездольные крестьяне ждали с нетерпением развязки придворной шашни, так дорого стоившей неповинному в этой царской забаве отечеству.