Читать «Елизавета Петровна, ее происхождение, интимная жизнь и правление» онлайн - страница 15

Да, это были всё самые породистые, чистокровные аристократы, но ни одной даже мало-мальски человечески мыслящей башки, ни одного человечески бьющегося сердца не могли вы разыскать среди этих благородных и высокородных прохвостов, причесанных и прилизанных снаружи и азиатов в душе, живших одними интригами самого низкого калибра.

Не особенно лестные для нас, русских, страницы записал в отечественную историю выше названный саксонский посланник, описывая своему августейшему доверителю представителей нового режима, — послушаем, что этот добросовестный немец повествует о нашей честной компании: «Мы живем здесь среди лени, не имеющей ничего себе подобного. Индифферентизм и наивная бесшабашность скорее смешны, чем трагичны и, право, приходится только удивляться тому, как вся эта государственная машина, к которой в сущности никто толково руки не прикладывает, может существовать и даже двигаться. Монарх отлично знает, что в силу его могущества никто не дерзает ему противоречить, и блюдолизы, полные самых добрых намерений, уже с первых дней «нового курса» постарались насчет того, чтобы молодому царю в самых ярких красках описать сущность самодержавия, его величие и могущество и вместе с тем указать ему на ничтожность верноподданных, осужденных-де небом на полное повиновение царской воле. И поэтому, — говорит Лефорт, — нового решительно ничего нельзя провести, о чём либо разумном и помину быть не может, и всё движется — вперед ли или назад — трудно сказать, будучи предоставлено самому себе, воле судеб». — Далее пишет Лефорт: «если кто пожелал бы вникнуть в отправлении нашей государственной машины, он пришел бы неминуемо к тому заключению, что общее положение с каждым новым днем становится всё более запутанным и с каждым новым днем труднее его уловить. Правда — продолжает наш корреспондент — невольно напрашивается при этом сравнение всего этого с гуляющим по морю, по воле волн, судном, которого рулевой и прислуга пьяны и спят без задних ног». — Погоня за наживой и старание урвать сколь возможно лучший кусок были нашим уважаемым праотцам известны не хуже нашего. Нужно отметить тот факт, что очень многие ждали развязки внутриполитического кризиса с радостью, ожидая от нового правителя тех или других привилегий. Многие прямо-таки желали переворота и, разумеется, проявляли и ревностное участие в приведении этого замысла в исполнение.

Замечательно правдиво и добросовестно описывает Лефорт молодого императора. «Я не знаю того, — передает Лефорт: — кто только внушает ему (Петру) напр. мнение, что правителю не нужно ни воспитание, ни обучение, — что ему нечего оказывать почести подчиненным. И юноша, воспитанный в этом направлении, уже на тринадцатом году позволял себе вольности, на которые редкий взрослый способен. Внимателен был Петр только лишь к тому, кто толковал с ним о собаках, о лошадях, об охоте и мальчишеских проделках, за которых драть прямо-таки мало».