Читать «Лошадь и смерть» онлайн - страница 2

Веркор

Это как будто и не очень смешно, но… достаточно немного воображения, чтобы представить себе нашу милую клячу, совершенно одну в вестибюле, стоящую неподвижно с глупым и скучающим видом, и привратника, который услышал это странное имя, но что-то не может вспомнить такого жильца. Он приоткрывает свое окошечко и видит настоящую лошадь, которая поворачивает длинную голову и с грустью смотрит на него. Не совсем еще очнувшийся от сна, привратник в недоумении: а может быть, теперь лошадям действительно положено, возвращаясь домой, сообщать свое имя… Это произошло двадцать лет тому назад, но каждый раз, вспоминая эту историю, я веселюсь.

Хозяин дома поставил свой стакан и сказал:

— Я хочу вам рассказать самую замечательную историю о Гитлере.

Такой неожиданный переход меня удивил.

— По сути дела, это та же самая история, — продолжал он, — вот почему я о ней и вспомнил. Это тоже правда. Ее рассказывает З…, он хорошо знаком с Брекером. Конечно, это еще не является доказательством ее достоверности, но я убежден, что это правда, потому что у нее нет конца, а выдуманная история всегда чем-нибудь кончается.

Это произошло в сорок первом году, когда Гитлер, как вам известно, приехал в Париж. Он прибыл в пять часов утра и заставил возить себя по городу. Сохранилась ужасная — для нас — фотография: Гитлер на террасе дворца Шайо. Перед ним один из красивейших, а может быть, и самый прекрасный во всем мире городской пейзаж. У ног его весь Париж, который спит и не подозревает, что на него смотрит Гитлер.

Затем он велел повезти себя в Оперу. Вы представляете себе зал Оперы в шесть часов утра?! Он спросил, где ложа Президента Республики, вошел в нее и сел. Так он сидел в ложе один, совсем один, в огромном зале в шесть часов утра. Не знаю, говорит ли это что-нибудь вашему воображению, но для меня здесь есть что-то волнующее. Вообще это его посещение Парижа для меня полно особого пафоса. Вот человек, который победил Париж, но прекрасно понимает, что, только скованный сном, подчиняется ему этот город и что только в туманной пустыне рассвета он может показаться в Опере…

Но все это было потом. А то, о чем я хочу вам рассказать, случилось сразу же по его приезде. Встретил его Брекер, тот самый мрачный Брекер, которого Гитлер называл своим Микеланджело. И фюрер сказал ему:

— Прежде всего поведи меня туда, где ты жил двадцать лет назад. Первое, что я хочу увидеть — твою мастерскую на Монпарнасе, где ты работал.

И вот машина направляется на улицу Кампань-Премьер или на улицу Буассонад, я уже не помню точно, словом, на какую-то из них. Брекер озирается, с трудом узнает знакомые места — так сильно изменилось все вокруг за двадцать лет. Наконец он находит большие ворота. Они оставляют машину и стучат.

Я думаю, что здесь вам нужно напрячь свое воображение, как в истории с привратником и лошадью. На этот раз действует не привратник, а старая сторожиха; и, чтобы открыть дверь, ей нужно сойти вниз. Настойчивый стук будит ее, она немного испугана, не может понять, в чем дело, что случилось. Она набрасывает на плечи ветхую накидку, спускается в темноте по ступенькам, старые руки ее борются некоторое время с большим непослушным замком… наконец она открывает дверь, смотрит и видит… ГИТЛЕРА.