Читать «Стален» онлайн - страница 97

Генерал терпеливо сносил все выходки Амурчика – мать называла его Амуром Ивановичем – и не позволял никому даже словом обижать мальчика.

Однажды Кара обмокнула огурец в смесь меда и водки и дала Амурчику – ему понравилось. Он молча обсосал огурец и потребовал еще. Через час он уснул. И с той поры ходил за Карой хвостом, слушаясь ее беспрекословно. После этого баба Сватья смирилась с тем, что балерина – главная в доме.

Зимой генерал катал Фрину, Еву и пьяненького Амурчика в санях, летом учил девочек плавать в лесном озере, а потом все вместе отправлялись в автомобиле на железнодорожную станцию за мороженым и крем-содой. Счастливый Амурчик сидел между девочками на сложенной вчетверо простынке, пил ледяной лимонад из горлышка, икал, рыгал, мычал и мочился в штаны…

Иногда Ольга вскакивала среди ночи и подолгу стояла у окна, всматриваясь в темноту и с силой прижимая к груди ладонь, чтобы сердце не выдавало ее громким стуком. Зло было рядом – она это чувствовала…

– Ты не за себя бойся, – сказала Кара, когда Ольга поделилась с нею своими страхами. – За девчонок бойся…

Девчонки превратились в красивых девушек, стройных, спелых и непуганых. Цвяга тоненько постанывал в кустах, когда они раздевались на берегу лесного озера, и кусал губы до крови, чтобы не разрыдаться. По ночам он снимал сапоги, поднимался по лестнице, ложился на пол под дверью спальни и втягивал ноздрями запах, который источали два юных жарких тела…

Ева и Фрина смеялись, когда Кара просила их быть поосторожнее.

Возраст такой – возраст безмозглого бессмертия и могущества.

Им нравилось нравиться.

Им нравилось волнение, которое их красота вызывает у мужчин.

Им нравилось волноваться.

Им казалось, что зло бессильно перед их чистотой, перед их мятным зубным порошком и замляничным мылом, перед их сияющей кожей, белыми носочками и глубоким знанием тригонометрии, наконец – перед их будущим.

И еще они думали, что зло – это что-то огромное, черное, страшное, очевидное, а не маленькое, жалкое и смешное, как Цвяга.

Катастрофа произошла весной сорок пятого, когда радио и газеты каждый день сообщали о боях в Берлине и в наэлектризованном воздухе пахло победой.

В тот майский день Кара уехала в Москву за генералом, которого выписали из госпиталя, где он провел почти два месяца.

Все это время Цвяга, Кирза и Тройкин пили почти без просыху, забавлялись с поварихами, прачками и поломойками с соседних дач, но днем они худо-бедно помогали Каре и Ольге в саду, вскапывали грядки и кормили лошадей. Раз в неделю Кара с Кирзой уезжала в Москву – проведать генерала, и в ее отсутствие не случалось ничего чрезвычайного.